Фантасмагория в  2  действиях:

 

 

Действующие     лица:

БЕССОНОВ   МИХАИЛ  СЕМЕНОВИЧ            ветеран войны, 70  лет

ВЕРТЕПОВ    ВАЛЕНТИН  СТЕПАНОВИЧ     директор завода, 45 лет

КОЗЫРЬКОВ  ЮРИЙ  ИГОРЕВИЧ                   учитель,  40 лет

ГЕНА                                                                      студент – призывник

СЕЧЕНЫЙ  ПЕТР  СЕРГЕЕВИЧ                        зав. отделения, 50  лет

ВИКТОРИЯ   АЛЕКСЕЕВНА                              врач  отделения, 30 лет

НАТАША                                                               медсестра,  24 года

ДОСТАНКО ВАЛЕНТИНА НИКОЛАЕВНА      неопределенного возраста

ЛУКЕРЬЯ  НИКИТИЧНА                                     за  70 лет

КОСТРОВ  ЕГОР ЕГОРОВИЧ          бывший командир партизанского отряда

ЗИНАИДА  ИВАНОВНА                                       мать Гены

КОЗЫРЬКОВА ЗОЯ                                               жена Козырькова

ПРИЗРАК                                                                 смотри ремарку

 

Действия   происходят:

Картина  первая                ——————    15  апреля, полдень

Картина  вторая               ——————   17 апреля,  вечер

Картина  третья              ——————-  18 апреля, утро

Ремарка

ПРИЗРАК – молчащая фигура, которая чутко реагирует на происходящее, лицом, взглядом, жестом. Появляется перед героями в критических ситуациях, как видение. Герой успевает увидеть его, но боится в этом признаться даже самому себе. А ощущение осталось и нагнетается в душе. Он может оглядываться в сторону Призрака – но перед ним словно пустое пространство.

Для зрителя эта фигура должна вначале представляться, как хронический больной отделения, его постоянный обитатель.

И так вплоть до вопроса ДОСТАНКО  к НАТАШЕ: «Кто это?» Вот тут и зритель начинает понимать, что это не больной, это Что-то, Кто-то. А кто? Быть может, ходячий нерв. Быть может, душа больного. А, быть может, и сам  Стресс.

Для этой  фигуры  важно найти маску и костюм, как в сказе. В ее обличье что-то неопределенное между мужчиной и женщиной. Походка бесшумная, взгляд отрешенный. Беспристрастно смотрит в зал на зрителя.

И только в конце последнего монолога Наташи бредет за ней и сухо выкрикивает, как дальнее эхо, ее слова, искажая их смысл. Пристально и поочередно всматривается в зрителей, словно вернувшаяся душа в поисках своего тела.

ДЕЙСТВИЕ   1

 

К а р т и н а   1

 

На сцене палата с  четырьмя  кроватями и тумбочками, в центре. Слева за дверью пост дежурной медсестры: стол, пульт управления, стулья, телефон. Справа сцены кабинет завотделения: стол, кресло, стулья, кушетка, шкаф около двери.

П о с т

 

Входит ПРИЗРАК, включает радио, внимательно слушает.

« …неблагоприятно воздействующих на психику человека и играющих существенную роль. В отличие от широко исследованной проблемы острого стресса, закономерности хронического воздействия  этих факторов на человека  пока изучены недостаточно. Но именно они оказываются наиболее значимыми для психической деятельности людей. Роль каждого из них, взятых в отдельности, в большинстве случаев остается малозаметной, скрытой. Однако, воздействуя на организм в течение длительного периода времени, сменяя  друг друга и выступая в различных комбинациях, они в конечном итоге приводят к  заметным нарушениям поведения и психического здоровья человек. Исследования  доказали, что…»

Входит  НАТАША, выключает радио и идет в кабинет

Сеченного.  Призрак  уходит.

К а б и н е т

 

НАТАША (входит. Сеченный увлеченно пишет. Кладет ему на стол истории болезней)  Петр Сергеевич, новая партия прибыла.

СЕЧЕНЫЙ  (листает)  О, господи!

НАТАША (оборачивается в дверях) Что с  вами?

СЕЧЕНЫЙ.  Да  вот…уже в геометрической прогрессии.

НАТША    Что вы сказали?

СЕЧЕНЫЙ   Эпидемия…скоро больниц не хватит.

НАТАША   (улыбаясь) Вы же сами говорите: Человек – это кожаный мешок,  набитый нервами.

СЕЧЕНЫЙ Да, безработица нами с вами не грозит…так что спите спокойно.

НАТАША   Так спать же не дают.

СЕЧЕНЫЙ   Как живем – так и спим…Давайте их сюда по одному.

 

Сеченый листает истории  болезней. Наташа идет на пост,                     Приводит   БЕССОНОВА, он с палочкой. Возвращается на пост.

БЕССОНОВ.  Добрый день, доктор.

СЕЧЕНЫЙ  Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. На что жалуетесь, Михаил  Семенович?

БЕССОНОВ ( тяжело со стоном опускается на стул) Кабы знал, доктор…Все что-то сон не идет. То ли раны замучили…то ли еще что…

СЕЧЕНЫЙ   И давно это у вас?

БЕССОНОВ  Уж счет летам потерял.

СЕЧЕНЫЙ    Может, припомните, как у вас началось.

БЕССОНОВ Понимаете какое тут дело…Помню, в сентябре внучку в первый класс отвел. И всю ту ночь промаялся – все дочка перед глазами стояла…как живая.

СЕЧЕНЫЙ   А с дочкой-то что?

БЕССОНОВ Погибла моя Леночка  во второй год войны. А ей, каб не война, самый раз в первый класс надобно было идти. И как подумаю об этом – заснуть не могу.

СЕЧЕНЫЙ  Сон правду  скажет…да не всякому.

БЕССОНОВ Да, доктор, что наяву делается, того не бояться, а что во сне видят – того бояться.

СЕЧЕНЫЙ   И что вам видится?

БЕССОНОВ  Все она, проклятая…война…

СЕЧЕНЫЙ   Всех она нас изранила  навечно.

БЕССОНОВ   Воевали мы, а дитя за что должно расплачиваться.

СЕЧЕНЫЙ Любая беда для многих поколений вперед хронической болезнью оборачивается…(Долгое молчание) Надо держаться, Михаил Семенович. Подлечим, сделаем все возможное.

БЕССОНОВ  На то и надеюсь, доктор. Говорят, у вас тут в городе лучше лечат, чем у нас в районе.

СЕЧЕНЫЙ   А чем вас там лечили?

БЕССОНОВ  Да всяких лекарств  перепробовал…и наших и заграничных – все бестолку.

СЕЧЕНЫЙ   Давайте обследуемся, потом и будем решать, как нам лечиться.

(Нажимает на кнопку. Входит Наташа)  Наташенька, проводите Михаила Семеновича в 6 палату.

БЕССОНОВ  (встает) Спасибо доктор.

СЕЧЕНЫЙ    Вылечим  — тогда и  благодарить будете…

 

Наташа   ведет  Бессонова в палату.

 

НАТАША (подводит Бессонова к левой койке у окна) Здесь вам лучше будет. Располагайтесь…вот ваша тумбочка. Эта кнопка: будет плохо —  вызывайте. (Уходит)

БЕССОНОВ  Спасибо (Устало садится на кровать, смотрит невидящими  глазами, протягивает руки). Доченька, ну иди, иди ко мне…какая же ты худенькая стала…И как ты все  могла выдержать?..  А я, как мышь, в подвале сидел…Прости, доченька, твой отец не трус…не мог я…меня ждали…И зачем тогда я  к вам зашел?.. Люди вон всю войну  ждали. Я ж только одним глазком хотел на вас взглянуть. Одним глазком…Куда же ты? Не уходи!  (Резко заваливается лицом в подушку, стонет…)

 

П о с т

 

НАТАША  (голос за кулисами) Кто тут  по направлению из военкомата? Идите к доктору! (Появляется ГЕНА, идет осторожно, озираясь, в кабинет.)

 

К а б и н е т

 

ГЕНА (Входит, склонив голову и свесив  руки. Оглядывается. Вдруг рывком прижимается к шкафу  и подпирает его. Сеченый  следит за ним) Ах, здравствуйте!

СЕЧЕНЫЙ   Что вы волнуетесь, молодой человек. Шкаф не упадет.

ГЕНА    А вдруг!

СЕЧЕНЫЙ   ОН здесь стоит больше, чем вы на свете живете. Садитесь.

 

Гена  осторожно приближается к стулу, начинает его двигать,
оттаскивает от стены, проверяет прочность. Садится,                                Смотрит исподлобья.

 

СЕЧЕНЫЙ    Да успокойтесь вы.

ГЕНА    А я ничего…я  спокойный.

СЕЧЕНЫЙ (просматривает историю болезни) Военкомат просит вас обследовать…хорошо…сделаем…получите заключение…

ГЕНА    Заключение?!  За что?

СЕЧЕНЫЙ   Относительно вашего здоровья. Вы ведь жаловались им…

ГЕНА  (пожимает плечами)  Я? Это они там что-то…а я ничего (Испуганно)

А люстра у вас не упадет?

СЕЧЕНЫЙ  (недоуменно)  Пока Бог миловал.

ГЕНА  А  стол бы я на вашем месте переставил. (Показывает) Вот сюда…

СЕЧЕНЫЙ  (иронично)  А может и потолок  упадет?

ГЕНА Все падает. Закон всемирного тяготения. Это вам не яблоко. Если потолок упадет — никакой закон не откроете. Так что я на вашем месте не рисковал бы…

СЕЧЕНЫЙ   Спасибо за совет, господин Ньютон…можете идти.

ГЕНА   Уже (растерянно)…куда?

СЕЧЕНЫЙ   Скажете сестре в 6  палату.

 

Гена выходит. Сеченый  пишет. Потом встает и начинает                                 оглядывать потолок, люстру, рассматривает ножки шкафа.

 

 

П о с т

 

ГЕНА   (идет, озираясь, по посту. Подходит к телефону, набирает номер) Позовите Зинаиду Ивановну…Ну, пожалуйста. Очень срочно – землетрясение. А что, вас еще не трясет?  Готовьтесь!  Мы все на вулкане живем. Да, пока живой –  вон и с вами разговариваю…

 

Появляется ПРИЗРАК, смотрит на него в упор.

 

ГЕНА. Ну, что тебе? (Призрак мотает головой и медленно уходит) Ну и контингент здесь!.. Надо выдержать…А походка подходящая. Але гоп! (Подлаживается под его походку)…Мать, ты? Я тут в больнице – военкомат направил…Говоришь, никогда не болел. Ой, мать, ошибаешься! У нас только мертвые не болеют. Да не ной! И никому не болтай! (повышает голос)  Скажешь, к тетке в Пензу уехал! Ну смотри, мать, проболтаешься – не прощу!

ДОСТАНКО (входит на его последних словах) Как ты с матерью разговариваешь!

ГЕНА   Стыдно подслушивать!

ДОСТАНКО   Нужен  ты мне больно!

ГЕНА   Раз  не нужен – отчего вам больно?

ДОСТАНКО   За твою мать обидно.

ГЕНА  (все больше дурачась)  А может она у меня глухая.

ДОСТАНКО  Все вы, молодые, нас не уважаете!

ГЕНА   Уважение – чувство непроизвольное. Так Бисмарк  сказал.

ДИСТАНКО   Кто этот твой насморк?

ГЕНА  Не знаете?! А  говорите, уважать вас надо! Он – великий канцлер Германии.

ДИСТАНКО  Значит – фашист недобитый!

ГЕНА   Он создал Германское  государство.

ДОСТАНКО  На нашу голову.

ГЕНА  Он всегда  был против  войны с Россией.

ДОСТАНКА   Все они одним миром  мазаны!

ГЕНА    Вы – шовинистка!

ДОСТАНКО   Бесстыдник! А на меня  чего орешь?

ГЕНА   Как аукнулись – так и откликнулся.

ДОСТАНКО.  Был бы ты  моим  сыном – я бы тебя быстро обуздала!

ГЕНА   Тогда  прощевайте, не моя  мамочка.

ДОСТАНКО   И здесь видно покоя не будет…И куда  власти смотрят…

ГЕНА    В карман  родного государства!

ДОСТАНКО  (в ужасе машет руками) Сгинь нечистая сила.  ( Уходит)

 

П а л а т а

 

ГЕНА  (входит, рассматривает лежащего Бессонова. Бросает сумку на стул. Поочередно качается на каждой кровати – выбрал у окна, напротив Бессонова.   Ложится, включает магнитофон. Звучит рок)

БЕССОНОВ   Уши пожалей.

ГЕНА    Мне нормально.

БЕССОНОВ   Тут все ж больница

ГЕНА    Вижу, что не морг.

БЕССОНОВ  (нервно)  Прошу тебя, сделай  потише свою дуру.

ГЕНА   Это наши – дуры. А это – японская.

БЕССОНОВ   Все воют одинаково.

ГЕНА    Много вы  понимаете.

БЕССОНОВ    Поживешь с мое – поймешь главное.

ГЕНА   А вы разве жили!

БЕССОНОВ    Я войну от звонка до звонка прошел. Я такое видел…

ГЕНА   (надрывно перебивает)  Во! Во! Вы не живете, а только воюете! То с белыми, то с кулаками, то с интеллигенцией, то с евреями. Мало вам своих – так вы и с чужими: Венгрия, Чехия, Афганистан…

БЕССОНОВ    Мы  боремся с врагами народа.

ГЕНА   А почему это они враги народа?

БЕССОНОВ   Потому  что мешают строить коммунизм.

ГЕНА   А что это такое ваш коммунизм?

БЕССОНОВ   Когда все люди на земле будут равны и счастливы, как Адам и Ева в раю.

ГЕНА    Ваш рай на земле  не стоит слезинки безвинно убитого ребенка!

БЕССОНОВ (начинает бормотать) Слезинки безвинного ребенка…слезинки.

ГЕНА  Да! Вот скажите, вы бы  убили всего одного ребенка ради того, чтобы все люди были счастливы?

БЕССОНОВ  Что? Я? Да я…я не убивал…я…(Заваливается лицом в подушку. Плечи его вздрагивают)

ГЕНА Псих! А я не буду убивать! Не хочу! Не могу! Пусть посадят. Расстреляют! Ненавижу  вас всех! ( Бросается с головой в подушку).

 

Две вздрагивающие спины.  Звучит рок. Свет медленно гаснет.

 

К а б и н е т

 

ДОСТАНКО (входит. Сталкивается с Сеченым, который, нагнувшись, рассматривает ножки шкафа)  Ах, простите, доктор!

СЕЧЕНЫЙ   Ничего…(смущенно)  Садитесь.

ДОСТАНКО  (игриво) А я думала тут врач женщина.

СЕЧЕНЫЙ.   Не волнуйтесь, лечится будете у женщины.

ДОСТАНКО.  Ну, что вы, доктор! Вы меня не так поняли! Мне главное к хорошему доктору попасть.

СЕЧЕНЫЙ   Плохих не держим.

ДОСТАНКО   Знаем, какие они! Я уже ни одного перебывала. Нет, чтобы мою болезнь сразу установить и лекарство хорошее назначить. Только друг к другу перепихивают.

СЕЧЕНЫЙ  (по-деловому) С чем  вы  к нам пожаловали?

ДОСТАНКО  Я же хотела взять, а муж мне говорит: «Пусть сначала вылечат».

СЕЧЕНЫЙ   Я спрашиваю, что с  вашим здоровьем?

ДОСТАНКО  Ах, здоровье! Нет его, доктор. Постоянный  шум какой-то в голове. И дома и на работе. Нигде покоя нет. На работе – инспекция заела, дома – соседи…все кричат, требуют, урвать хотят, как звери в лесу…

СЕЧЕНЫЙ   Говорите, пожалуйста, потише…у меня со слухом нормально.

ДОСТАНКО (еще громче)  На все нервов  не хватает.

СЕЧЕНОВ   Я все уже понял…

ДОСТАНКО  Как же вы поняли? Я же вам еще ничего про свои болезни не рассказала. Вы знаете, сколько их у меня?

СЕЧЕНЫЙ   Обследуем, поставим диагноз, назначим лечение…Надеюсь, от нас вы уйдете в полном здравии очень скоро…

ДОСТАНКО  (быстро) Только, доктор, не торопитесь выписывать!

СЕЧЕНЫЙ  Вы что, домой не спешите, к нормальной жизни?

ДОСТАНКО. Разве там нормальная жизнь! Какой-то сумасшедший дом. Нет больше сил терпеть и ждать…

СЕЧЕНЫЙ   Чего вы ждете?

ДОСТАНКО Вона, обещали еще в 80 году коммунизм построить. А уж сколько  прошло? То-то…и все хуже и хуже…

СЕЧЕНЫЙ  Ну, это уже не по моей  части. Я отвечаю за ваше здоровье. И вы должны  мне рассказать всю правду.

ДОСТАНКО (доверительно)  Честно вам скажу, доктор, как на духу! Может от этого долгого ожидания я и заболела.

СЕЧЕНЫЙ (иронично) Тогда, считайте, что вы дождались. У нас в больнице настоящий  коммунизм. Все равны и все по справедливости: одними болезнями болеют, и на всех лекарств не хватает.

ДОСТАНКО  Если вам какое дефицитное лекарство нужно, только скажите мне – я быстро достану.

СЕЧЕНЫЙ    Спасибо, учту.

ДОСТАНКО (заговорщески)  А если что лично вам – не стесняйтесь. Для вас…

СЕЧЕНЫЙ    Мне  ничего не надо.

ДОСТАНКО Ну, что вы, доктор! Таких теперь нету. А я всегда рада помочь интеллигентному  человеку.

СЕЧЕНЫЙ   Можете идти.  Скажите сестре:  в пятую палату.

ДОСТАНКО  Вот и договорились. Приходите хоть через месяц – я помню…

СЕЧЕНЫЙ  Вы что,  действительно, решили у нас надолго обосноваться?

ДОСТАНКО  Понимаете, доктор, что-то устала я от жизни.

СЕЧЕНЫЙ   Идите и отдыхайте.

ДОСТАНКО  Хорошо, я пошла (в дверях) А вы, доктор, подумайте насчет моего предложения…я вас не тороплю. С женой посоветуйтесь. Вы, мужчины, что в этом понимаете…Значит так, найдете меня в 5 палате…(уходит)

 

ПРИЗРАК встречает ее и идет за ней.

 

ВЕРТЕПОВ (входит. Стройный, спортивный, уверенный в себе человек) Здравствуйте!  Моя  фамилия Вертепов.

СЕЧЕНЫЙ  Здравствуйте, Валентин Степанович. Садитесь, пожалуйста. Что вас к нам привело?

ВЕРТЕПОВ   Вдруг почувствовал себя неважно.

СЕЧЕНЫЙ    А раньше подобное было?

ВЕРТЕПОВ   Раньше все шло как запланировано.

СЕЧЕНЫЙ    Во всем?

ВЕРТЕПОВ   Абсолютно!

СЕЧЕНЫЙ    А сейчас?

ВЕРТЕПОВ   Временный  сбой.

СЕЧЕНЫЙ    Со всяким бывает.

ВЕРТЕПОВ   Мне б отдельную палату.

СЕЧЕНЫЙ    Сегодня не получится.

ВЕРТЕПОВ    А разве вам не звонили?

СЕЧЕНЫЙ   Разговор был…вот через пару дней будем выписывать – тогда и устроим.

ВЕРТЕПОВ   Заранее благодарен.

СЕЧЕНЫЙ     А пока  предлагаю  шестую палату. Думаю, временно устроит…

ВЕРТЕПОВ    Спасибо, доктор. До свидания (выходит)

 

ПРИЗРАК открывает перед ним дверь палаты и потирает руки.

 

П а л а т а

 

ВЕРТЕПОВ (Входит. Гена быстро закрывается одеялом. Бессонов неподвижен. Вертепов недовольно смотрит на две занятые кровати у окна. Видит смятые постели на других кроватях) Ну, и порядки у них! Кровать застелить не умеют.

ГЕНА   (высовывает голову) А вы поправьте – долго ли!

ВЕРТЕПОВ   Твоя  работа?

ГЕНА    Докажите.

ВЕРТЕПОВ   Тут и курице понятно!

ГЕНА  (смеется)  А вы что – петух?

ВЕРТЕПОВ  Эй ты! Осторожней на поворотах! (Подходит к нему) Освободи эту кровать! Мне ее выделили.

ГЕНА     А документик имеется?

ВЕРТЕПОВ    Ну ты и нахал!

ГЕНА  (едко)  Я больной, как вы, надеюсь…И нам с вами волноваться очень вредно.

ВЕРТЕПОВ   (теряет терпение, бросает кулек на свободную кровать) Ну и молодежь пошла!  (выходит)

БЕССОНОВ    Не хорошо так, парень, со старшими разговаривать.

ГЕНА   Так он же первый завелся.

БЕССОНОВ    А ты бы мог его уважить.

ГЕНА    Будет за что – уважим.

БЕССОНОВ   Вот, во время войны, помню случай был…

ГЕНА  (резко перебивает) Надоело! Спать хочу! (закрывается одеялом)

 

К а б и н е т

 

НИКИТИЧНА   ( входит)  Добрый  день, сыночек!

СЕЧЕНЫЙ    Добрый…садитесь, мамаша. Что с вами?

НИКИТИЧНА  Совсем я занемогла. Что-то руки трясутся, ноги дрожат и кусок в горло не лезет…

СЕЧЕНЫЙ   Рассказывайте…

НИКИТИЧНА  Понимаю, отжила уж свое. Кому старый человек нужен – одной земле.

СЕЧЕНЫЙ   Что вы!  А детям, внукам.

НИКИТИЧНА  Это раньше, когда всех их нянчила. А теперь за мной смотреть надо. А со старым, не с малым – старый и пахнет по-другому. Думала, в своей хатке помру, а вот не суждено. Я ж городской жизни никогда не знала. Батюшки, людей вокруг тьма, а сосед соседа чурается.

СЕЧЕНЫЙ   В городе свои проблемы, конечно. Но приехали – надо жить.

НИКИТИЧНА  Да и не собиралась я в город – дети  перетащили. И от земли оторвалась и к небу не приросла… Я-то раньше и больниц не знала. А лекарств тут сколько! Вон у моей дочки их в серванте, как в нашей деревенской аптеке. И чуть-то занемогла – килограммами их глотает. И меня хочет приучить. А я ни в какую!  Вот возьми, милок, были у меня собака с кошкой – у них аптека своя, травка, что Бог создал. А подсунь ты им ваши лекарства – в жисть не возьмут. На погибель все это…Так что, доктор, всяких там лекарств не приписывай – я все равно буду против.

СЕЧЕНЫЙ   Хорошо, мамаша. Мы вас обследуем…

НИКИТИЧНА  А что меня следовать? Вона я вся перед тобой. Ты мне только маленько передохнуть дай. Я не задержусь, к себе в деревню поеду. Уж с подругой Зосей списалась. Вместе нам помирать веселей будет.

СЕЧЕНЫЙ   Хорошо, мамаша, все сделаем, как вы хотите. Живите у нас, сколько вам удобно (Нажимает кнопку. Входит Наташа)  Наташенька, к нам в гости приехала Лукерья   Никитична. Устройте ее получше, где поменьше людей в палате….

НИКИТИЧНА   (испуганно) Нет, доктор! Мне бы туда, где поболее!

СЕЧЕНЫЙ    Проводите Лукерью Никитичну. Пусть она сама себе выберет.

НИКИТИЧНА   Вот спасибо, доктор, уважил.

 

Наташа  провожает Никитичну в палату.

 

П о с т

 

ВЕРТЕПОВ  (звонит)  Алло! Супруга? Это я! Я! Уже не узнаешь? Ха-ха, шутка…Тут меня временно пристроили в 6 палату. Одиночных пока нет. Если кто будет интересоваться с моей работы, я уехал по делам, как мы с тобой и договорились.  Но если  будет звонить из министерства  Александр Николаевич, сообщи ему номер моего телефона. Что? Звонил? Доски просил для дачи   устроить? Не хочу я этим заниматься. Меня в таком деле никто не попрекнет. Видишь, почувствовал, что я в его руках…Ну и что мне другие!  А я не могу. Совесть моя  чиста и я хочу спать спокойно. Все об этом! Да, вот еще: построже будь с Сережкой! (кричит) Да! Да! Это я тебе говорю! Что? Ладно, дома разберемся.  (Бросает трубку. Уходит)

 

Наташа  приводит Королькова. Показывает на дверь кабинета.

 

К а б и н е т

 

КОЗЫРЬКОВ (входит)  Здравствуйте, доктор!

СЕЧЕНЫЙ   Здравствуйте, садитесь.  Что у вас?

КОЗЫРЬКОВ (смущенно)  Вот, доктор, из поликлиники к вам направили…и кто бы  мог подумать, что в моем  возрасте такое…

СЕЧЕНЫЙ    К сожалению, нашей болезни все возрасты  покорны.

КОЗЫРЬКОВ    Теперь и сам убедился, пока к вам по коридору шел. А молодых сколько!  Что же происходит, доктор?

СЕЧЕНЫЙ   ( иронично)   Теперь это называют болезнью века – с т р е с с!

( Дальше говорит серьезно, взволнованно)  Все куда-то спешим, дергаемся, словно на пороховой бочке живем. Темп жизни вырос неимоверно. А человеческий организм со времен  кроманьонца почти не изменился. Биологические ритмы  остались прежними, а скорости стали космические. Удары от столкновения на больших скоростях для человека ощутимей…Вот вы, например, на какой ниве сеете разумное, доброе, вечное?

КОЗЫРЬКОВ    Я  филолог.

СЕЧЕНЫЙ  (встает, ходит возбужденно)  Многие писатели теперь  спорят о гибели романа. Мол зачем современному человеку на него время тратить! Это же  надо – «Войну и мир» за несколько часов по телевизору просматриваем! А возьмите  эпистолярный  стиль…заменили телефонными разговорами. У  Чехова – одних писем 12 томов. И это за двадцать лет творческой жизни. Кто из современных писателей этим может похвастаться?

Бешенный  поток  информации! Телевидение, радио, газеты, интернет – и все об одном трезвонят: убили, зарезали, воруют, сажают невиновных…секты. Террористы, каждый второй — Кашпировский. Союз развалился: парад суверенитетов – на живом теле разрыв  устроили!  Мать живет в Литве, сын – в Белоруссии, свидеться не могут: заграница. Да и денег нет на билеты…А сколько всевозможных партий  развелось! И каждая доказывает, что только она одна знает, как хорошую жизнь для всех устроить.  Даже фашистская партия в законе.  И некоторые правители на ее опыт ссылаются,  как на передовой.  И это после Нюренбергского  процесса!

КОЗЫРЬКОВ   Поговаривают, что и над коммунистами суд будет…

СЕЧЕНЫЙ    И вы в это верите?

КОЗЫРЬКОВ   Ну, коммунист коммунисту  рознь…Есть честные, простые, рядовые люди…А есть номенклатура.

СЕЧЕНЫЙ    Бросьте!  Все замешаны.

КОЗЫРЬКОВ    Так иначе нельзя было прожить.  Я лично вступил, когда меня завучем школы обещали поставить.

СЕЧЕНЫЙ   Вот-вот!  Партийность – хлебная карточка. Гениальным был этот вождь мирового пролетариата, хорошо усвоил уроки  Маккиавели: «Дайте  мне семейного человека – и я из него сделаю что угодно». Знал чем взять любого…

КОЗЫРЬКОВ    Как жить дальше, доктор?

СЕЧЕНЫЙ   Не беспокойтесь – суда не будет. Вы слышали, чтобы кто-то сам себя судил?

КОЗЫРЬКОВ   А вот немцы – весь народ покаялся. И, посмотрите, как теперь живут. Мы – их победители, они побежденные. А они нам благотворительную помощь шлют.

СЕЧЕНЫЙ    Германия – это Европа.

КОЗЫРЬКОВ   Так и мы же наполовину.

СЕЧЕНЫЙ    Наполовину нельзя  быть беременным.

КОРОЛЬКОВ.  Мы, простые люди, покаемся. А они, там наверху, разве…

СЕЧЕНЫЙ    Ничто не вечно под луной. Придет время собирать камни. Моисей свой народ 40 лет водил по пустыне, чтобы все рабы и подлецы вымерли…Нужно всеобщее покаяние и каждому честно заглянуть вглубь себя…Вот вы, с  чем связываете свое недомогание?

КОЗЫРЬКОВ  ( уклончиво) Только не  с информацией…За 15 лет работы я ни разу не сорвался…вопроса с дисциплиной на уроке у меня нет…имею благодарности…

СЕЧЕНЫЙ  ( напористо) Тогда с чем?

КОЗЫРЬКОВ  ( смущенно) Вот вроде я и пришел к вам за разгадкой.

СЕЧЕНЫЙ   Причина у каждого своя. А болезнь – общая. Целые институты над этой разгадкой  бьются, международные симпозиумы заседают (дружески  улыбаясь). Так что решение этой проблемы оставим ученым. А мы с вами займемся непосредственно  вашим здоровьем. Сегодня это для нас с вами самое важное…  Есть место в шестой  палате. Думаю, вас  устроит.  Всего вам доброго.

КОЗЫРЬКОВ  Спасибо.  До свидания. ( Выходит)

 

Козырьков идет в палату. Призрак открывает перед ним дверь.

 

КОЗЫРЬКОВ    Ну что вы…я  сам… спасибо… (Призрак исчезает)

 

П а л а т а

 

КОЗЫРЬКОВ  (входит, бодро)  Здравствуйте, товарищи!  Какая тут свободная коечка?

ГЕНА  Да вон та…Был тут один тип, бросил свои шмотки.

КОЗЫРЬКОВ  Чудесненько! Меня и эта устроит. ( Ложится, открывает книгу)

ВЕРТЕПОВ   (входит, ложится, шуршит газетой)

КОЗЫРЬКОВ   Значит, весь наш коллектив в сборе.

 

Общее    молчание.

 

НАТАША (входит. Все поднимают на нее голову. Гена поспешно накрывается одеялом) Прошу на обед…Михаил  Семенович, вам в палату принести?

БЕССОНОВ   Не балуй  меня, сестренка.  У кого болят кости – тот не ходит в гости. А я сам. Доползу – а сам. Так что, не беспокойся, сестренка…А за заботу твою  спасибо.

 

Все  поднимаются и  выходят.

 

П о с т

 

НАТАША  (звонит телефон – подбегает)  Слушаю! Да, я.  Ленка?!  Ну, здравствуй! Сколько лет, сколько зим!  Это мы с тобой после восьмого класса не виделись! Да, замужем я…Дочурка у меня, славненькая…мы с Мишей ее так любим!.. Квартира?  Да еще лет семь стоять в очереди…Чего? Да что с  тобой случилось? Ты ж у нас первоклассная  спортсменка…Ах, нервы! Да у кого их теперь нет…Хочешь к нам попасть? Да, доктор у нас хороший, знаменитый – все к нему просятся. Даже большие начальники вместо лечкомиссии к нам предпочитают. Вот прибыл к нам сейчас один такой важный…ну такой  важный…Хочешь к нам устроиться? Я бы  пожалуйста, да все переполнено…и коридоры  тоже.  К нам теперь очередь, как за границу ехать…Все просто с ума посходили…к нам да к нам…Словно других болезней нет.  Вот если бы в хирургическое – там проще устроиться…В другой больнице?  Да теперь кругом такое положение в наших отделениях…ладно, поговорю с доктором. Звони: смогу – устроим…лучше, конечно бы, в хирургическое…подумай  все же…

 

Во время этого разговора  появляется Призрак. Садится и

Молча смотрит в зал: мол, кто следующий. Гаснет свет.

 

К А Р Т И Н А    2

 

Через  два  дня. Время около 17 часов. Все в палате лежат на                         своих  местах. Наташа вяжет на посту. Вертепов поднимается  и осторожно на цыпочках  выходит.

П о с т

 

НАТША   (поднимает голову)  Больной, тихий час еще не кончился.

ВЕРТЕПОВ   Доктор еще не приходил?

НАТАША    И что вы его все спрашиваете?

ВЕРТЕПОВ   Значит нужен.

НАТАША   Он врач – всем нужен. Другие вон лечатся себе спокойненько, а вы…у вас что-нибудь болит?

ВЕРТЕПОВ    У каждого свое болит.

НАТАША   Отделение общее для всех…а то доложу доктору, что режим …

ВЕРТЕПОВ   (холодно перебивает)  Ну, вы меня не пугайте!

НАТАША  (растерянно) А я разве…

ВЕРТЕПОВ   Вот так –то!

НАТАША  (решительно)  Не будет сегодня доктора. Ложитесь.

ВЕРТЕПОВ (топчется) Черт возьми!  Уж третий день пошел. Сколько мне здесь еще торчать.

НАТАША   Да вы еще и обследования не прошли.

ВЕРТЕПОВ   А это уж мое дело.  ( Возвращается в палату)

НАТАША   Ишь какой  выискался! И что он все доктора ищет? (Звонит телефон. Снимает трубку) Да, сегодня можно приходить после пяти.

 

П а л а т а .

 

ВЕРТЕПОВ   ( Ходит из угла в угол, бормочет)

КОЗЫРЬКОВ  (поднимает голову от книги) и что вы  все маетесь, Валентин Степанович? Поспали бы лучше. В нашем положении – сон лучшее лекарство.

ВЕРТЕПОВ  (язвительно) А сами тогда чего не спите?

КОЗЫРЬКОВ  (доверительно) Знаете, не привык днем: с утра до вечера на работе. И к тому же такая возможность выдалась почитать. Сколько еще интересных книг не прочитано…обидно.

ВЕРТЕПОВ   А к чему все это читать! Писателей теперь вон  сколько развелось, а на заводах работать некому. Да уж и написано – тьма…

КОЗЫРЬКОВ    Лучшее из написанного и то не успею…

ВЕРТЕПОВ    С умом надо читать. Вот как я делаю: читаю справочники и словари–то, что к своему делу можно приложить.

КОЗЫРЬКОВ (горячится) Да  вы что? Каждый человек должен приобщаться к мировой  культуре, чтобы повышать свой культурный уровень!

ВЕРТЕПОВ (с ухмылкой) Наивные вы люди, учителя. Каждый должен уметь свое дело делать – вот главное…Вот ответьте, что  вы о моей работе знаете?.. А то-то! А у меня под началом 5 тысяч человек. Чему меня ваши романы научат?

КОЗЫРЬКОВ   Ну, например, руководить людьми…

ВЕРТЕПОВ    Чепуха это!  Я высшую партийную школу закончил.

КОЗЫРЬКОВ  (растеряно) Ну, если так!.. И все же извините меня, но скажу вам откровенно:  рубль руководит людьми.

ВЕРТЕПОВ   Бросьте вы  эти капиталистические вывихи!

КОЗЫРЬКОВ Почему же тогда при капитализме нет вопроса с производственной  дисциплиной?  А какую качественную продукцию выпускают!  А сколько талантливых работящих людей…светлых голов! А какой  огромный  вклад в мировую науку и культуру…

ВЕРТЕПОВ   Так и только так! И ваш капитализм катится в пропасть.

КОЗЫРЬКОВ  Почему же наш главный  лозунг: догнать и перегнать?

ВЕРТЕПОВ   А еще филолог! Это же образное выражение.

КОЗЫРЬКОВ (задетый) Все слова, слова…За словами дел не видите. Знаете, как Горький про Ленина написал: «Ленин весь в словах, как рыба в чешуе».

ВЕРТЕПОВ    Ишь куда вас занесло! А не боитесь?

КОЗЫРЬКОВ  Это не я…это великий  пролетарский писатель…У большого художника образ – это точное знание действительности. Вот как об этом писал Гегель: «Мы можем обозначить поэтическое представление как образ, поскольку он ставит перед нашим взором вместо абстрактной сущности конкретную реальность».

ВЕРТЕПОВ   Гегель – идеалист. Мы, марксисты, взяли из него одно рациональное зерно: диалектику революционной  борьбы. Для нас, марксистов, вождь философии Маркс, в  литературе – Белинский…

КОЗЫРЬКОВ   А вот что писал ваш, как вы его присваиваете, Белинский: «Искусство есть непосредственное содержание истины или мышления в образах»…И вообще, вот что я вам  скажу: где нет ответственности за слово – нет точности в делах. Об этом еще Гоголь писал: « Чем истины  выше, тем нужно быть осторожнее с ними: иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят».

ВЕРТЕПОВ   Вы мне еще и про Бога  загните.

КОЗЫРЬКОВ   В  великой  книге Библии сказано: «Первым было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог».

ВЕРТЕПОВ (кричит)  Ну, знаете! Вот откуда у нас такая теперь молодежь пошла…

БЕССОНОВ  (стонет и кричит сквозь сон)  Не надо! Не уходи! Ну иди же ко мне!  Я только посмотреть на тебя хочу…одним глазком…не уходи…

ВЕРТЕПОВ   Во дает, старик! Покоя от него нет. Я сегодня сто раз от его крика просыпался…

КОЗЫРЬКОВ  (сочувственно) Что-то случилось у человека…

ВЕРТЕПОВ  Да не баба же он! Мужик  должен владеть собой.

КОЗЫРЬКОВ  Есть в  жизни что-то выше наших сил

ВЕРТЕПОВ    И что же это?

КОЗЫРЬКОВ   То, что мучит человека изнутри.

ВЕРТЕПОВ    Бросьте вы! Не надо быть размазней.

ГЕНА  (вскакивает, подбегает к окну, упирается в него) Помогите!

КОЗЫРЬКОВ   Что с тобой?

ГЕНА    Рама падает! Держите!  Держите ее!

КОЗЫРЬКОВ  (подбегает, помогает) Вроде бы нет…

ГЕНА   Как же! Вон ваша сторона  выпирает!  (Вертепову) А вы чего не помогаете?

ВЕРТЕПОВ  ( нехотя подходит) А ну отойди!

ГЕНА   Нельзя, упадет!

ВЕРТЕПОВ Кому сказано. (Козырьков отходит, Гена, оглядываясь испуганно,  пятится)  Видишь, все в порядке.

ГЕНА   Значит, мы ее успели прижать (щупает раму) Надо вот здесь гвоздями прибить…и здесь…и обязательно здесь…

ВЕРТЕПОВ   Зачем?

ГЕНА    Для надежности.

ВЕРТЕПОВ  Для надежности еще до тебя  позаботились.

ГЕНА  (ложится, поглядывает на окно) Да, они позаботятся…Вон, как мы  въехали в квартиру, мама начала мыть окно – рама и выскочила. Я тогда еще маленький был. Так ее  первую ударило…потом и меня…Может, если бы не ее первую – не жить уж мне…

ВЕРТЕПОВ  Ишь, пуганый  какой! Небось – в природе все разумно устроено: кто заслужил – выживет.

 

Открывается дверь. Гена укрывается с головой одеялом.

 

НАТАША (в дверях) Больные, потише! Еще тихий  час.

КОЗЫРЬКОВ  (берет шахматы) Валентин Степанович, сыграем? Я ведь ваш должник.

ВЕРТЕПОВ  (снисходительно) Отыграться хотите? Не выйдет!

КОЗЫРЬКОВ  (расставляет фигуры)  Однако рискнем! ( Играют)

 

ГЕНА поднимается и выходит на пост. Навстречу Призрак, манит к себе.                        Гена вертит вокруг виска пальцем. Призрак  исчезает.

 

П о с т

 

ГЕНА (подбегает к телефону, быстро набирает номер) Белый, это ты? Привет! Это я, Гнедой. Слушай, тут такое дело – выручай. Слетай к Светке и скажи, что я уехал…Куда? Да натрепи что-нибудь…Ну, например, к деду в Пензу. Понимаешь, я ей на сегодня  «стрелку» назначил, а придти не могу. Тут такое дело: военкомат меня на неделю к психам загнал. Так надо…потом расскажу…только никому не трепись об этом. Усек?! Так, ничего  здесь…развлекаюсь, психов  лечу…Удачно выйдет – и тебя научу…Иосиф где? Уехал на свою историческую  родину? Значит, дали ему наконец разрешение. Он же восемь лет в отказниках…Дождался, счастливчик! А ты бы разве не смотался из нашего рая? Да хоть в папуасам в Африку! Не повезло нам с тобой – не вышли пятой  графой. Все рвут когти, у кого мозги от нашей жизни еще не отсохли…Мы же здесь не живем, а за призраком гоняемся. Помнишь, их главный учитель сказал: «Призрак бродит по Европе»…Они там его из Европы  выдворили, так он у нас видимо навечно прописался…

НАТАША  (входит)  Не занимай  служебный  телефон. Для больных вон…

ГЕНА Что те – жалко!  ( Рассматривает ее с улыбкой)

НАТАША   А ты не груби.

ГЕНА (в трубку) …это я не тебе. Тут у нас дна…симпатичная…блондинка… В твоем вкусе. Приходи – познакомлю…Ну, ладно, пока. Сейчас буду с ней на счет тебя договариваться (кладет трубку).

НАТАША  (качает головой) А ты и действительно псих.

ГЕНА  (весело строит рожицы) А что – похож?

НАТАША  Похож, раз к нам попал.

ГЕНА  Это хорошо.

НАТАША  Чего здесь хорошего? Такой молодой – и к нам.

 

Вбегает Достанко, хочет взять трубку телефона.

 

ГЕНА (Придерживает трубку рукой, говорит назидательно) Это служебный, гражданочка! Вон тот для местного  пользования.

ДОСТАНКО   Ты  опять встреваешь! Тебе мало вчерашнего?

ГЕНА   (с наивным лицом) А вчерась что было? Среда или пятница?

ДОСТАНКО  (грозно наступает на него)  Забыл?!

ГЕНА  (все шире улыбаясь) Все начисто! У меня по этой  статье что-то такое с детства. (Напевает с издевкой)  Мама породила, нянька уронила. Об припечек спиною, об пол головою…немножечко тататый…но рай я виноваты.

ДОСТАНКО   Ну, ты и артист! (хочет взять трубку)

ГЕНА  (придерживает, сухо)  Служебный, гражданочка!

ДОСТАНКО   А ну-ка отойди! ( Наташе)  Чего это с ним?

НАТАША   Пусть позвонит.

ГЕНА  Ага…ей так  можно, а мне так нет!

ДОСТАНКО   Ты же звонил.

ГЕНА   Звонил, да не дозвонился.

ДОСТАНКО   Милицию позвать?!

ГЕНА  Зовите….вон автомат (напевает) 02…02…02…

ДОСТАНКО   И позову!

НАТАША (Гене) Как тебе не стыдно так с женщиной разговаривать?

ГЕГНА   Разве она женщина?

ДОСТАНКО   Что?! (грозно надвигается на него)

ГЕНА ( отскакивает, вбегая в палату, кричит)  Х а б а р а !

ДОСТАНКО  (грозит ему кулаком) Ах ты, сосунок! Бычок необъезженный!

Частик в томатном  соусе!  (набирает номер телефона)

 

П а л а т а

 

КОЗЫРЬКОВ   Гена, зачем  вы так?

ГЕНА    Опять завязнет на телефоне – уши к вечеру  вспухнут.

ВЕРТЕПОВ   Не твои же.

ГЕНА   Сегодня  всю ночь ее голос  в ушах трещал.

ВЕРТЕПОВ  Ну ты и впечатлительный!  Да я в твоем возрасте спал, как пшеницу  продавши.

ГЕНА    Вы и  сейчас храпите за троих.

ВЕРТЕПОВ   Я храплю?

ГЕНА   Я сегодня  ночью хотел вам  на голову подушку набросить.

ВЕРТЕПОВ   Не советую.

ГЕНА   Будете еще храпеть – непременно  сделаю.

ВЕРЕПОВ  Ну, парень, ты  у меня определенно допрыгаешься. Обещаю!

ГЕНА  (тихо, словно сам с собой) А я так тихонечко…на цыпочках подойду и…потом…раз…и придавлю!..

КОЗЫРЬКОВ  (радостно)  Шах  вам, Валентин Степанович!

ВЕРТЕПОВ (взрывается) Ах, черт! В такой обстановке не сосредоточишься.

ГЕНА  (спокойно, показывает на Козырькова) А они вот – могут.

ВЕРТЕПОВ  (раздраженно отмахивается от него) Юрий Игоревич, отложим партию… мне позвонить надо, а то рабочий день у них кончится, не застану…

 

Вертепов поднимается и выходит. Козырьков сосредоточенно

Обдумывает партию. Гена  шумно  листает журнал.

 

П о с т

ДОСТАНКО (по телефону) …так…так…понимаю…Ах, ты вот как…ну, ну…Так и сказал…Ну, а ты…а он…и ты промолчала…и ни слова…да я б ему…Давно пора…Че терпишь!.. Гнать надо…как это ты…ну-ну…тогда понимаю. Может и так…а все равно (идет подобный набор слов)

 

Вертепов подходит, стоит рядом, покашливает, напоминая о себе.                     Достанко отворачивается. Оба не видят лица друг друга. Вертепов  сует ей часы под нос. Она показывает ему на телефон-автомат. Вертепов, чертыхаясь, идет к  телефону-автомату.

 

ВЕРТЕПОВ (набирает номер. В трубку) Александр Николаевич, здравствуй! Все еще решают? И чего тянут? Разве я не заслужил? Такой завод им из отстающих в передовой  вывел! До меня, помнишь, что было?  Да не в этом дело. Обидно! Честно работал, себя не жалел. Сами же предложили. Я ж не за длинным рублем гонюсь! Мне масштабы  нужны. Вырос я из нашей местечковости. Если сейчас не вырвусь – поздно будет: мне уж пятый десяток на половине…Что?! Что ты говоришь:  б а б у ?  Заместителем министра бабу прочат?! Это у меня такой конкурент. Пусть только возьмут – сами потом пожалеют…Говоришь, есть надежда? Ладно, держи меня в курсе. Ты насчет досок просил — я дал  указание…Привет супруге…

 

Вертепов уходит. Достанко продолжает разговор. Идет набор                          слов. Появляются Наташа и мать Гены.

 

НАТША  Садитесь вон там, сейчас позову ( в дверь палаты) Эй ты, кавалер, к тебе пришли!.. Может и невеста…(садится на свое место).

ГЕНА (появляется, проходя мимо Достанко, делает вид, что хочет отключить телефон. Та поспешно закрывает его своим телом  и грозит кулаком) А, мать, ты!  Ну, привет!  Чего вкусненького принесла?

МАТЬ  Все-все, что ты заказал (открывает перед ним сумку. Гена запускает руку) Руки-то помыл?

ГЕНА   (жует и показывает руки) Ага!

МАТЬ   Ну, как держишься?

ГЕНА    Да потише ты, и стены уши имеют.

МАТЬ   И зачем ты это затеял? Мне перед людьми стыдно.

ГЕНА    Это разве люди!  Послушное быдло.

МАТЬ   Сынок, стыдно так про людей думать.

ГЕНА    А им не стыдно так жить!

МАТЬ   Разве люди виноваты?

ГЕНА    А кто же?

МАТЬ  Жизнь уж так сложилась…а ты ее еще хуже делаешь. Ведь, как дознаются…

ГЕНА    (резко)  Я не хочу  убивать!

МАТЬ   Так не на войну же тебя берут, а в армию…Сейчас, слава Богу, мир.

ГЕНА   А в Чечне моего лучшего друга убили – это мир?

МАТЬ  (вздыхая) Да…вона им теперь, наконец, квартиру дали и пенсию льготную…

ГЕНА    Мертвому  квартиру?!  За это жизнь надо отдать?

МАТЬ Он – герой. Помогал братскому трудовому народу врагов уничтожить.

ГЕНА     Какие враги? За что их уничтожать?

МАТЬ    Чтоб вместе поскорее построить этот самый коммунизм.

ГЕНА    Ты и меня хочешь поменять на коммунизм?

МАТЬ    Типун тебе на язык! Что мне в этом коммунизме делать без тебя.

ГЕНА     Жрать будешь вдоволь из общей  кормушки.

МАТЬ    Без тебя  мне кусок в горло не полезет.

ГЕНА    Так что ты за него так печешься?

МАТЬ  Да нет же другого выхода, чтоб все трудовые люди зажили по- человечески. Так жить, как сейчас, сил нет больше терпеть.

ГЕНА    Я не могу убивать.

МАТЬ   Так как дознаются про твой  обман – посадят…

ГЕНА    Ну и пусть. Зато совесть моя чиста  будет.

МАТЬ   У нас с чистой  совестью не сажают.

ГЕНА    А твоего отца за что посадили?

МАТЬ   Это были ошибки…перегибы…потом его помиловали.

ГЕНА    Убили невинного и…  помиловали!

МАТЬ   Вишь, справедливость восторжествовала.

ГЕНА   А тебе что с этого?

МАТЬ   Теперь могу  смело людям в глаза смотреть.

ГЕНА    А ты верила, что он виноват?

МАТЬ    Знаешь, сколько у нас вокруг еще врагов?

ГЕНА     Меня  посадят – тоже будешь верить, что я  враг?

МАТЬ    (плачет)  Не терзай ты  душу мою…что мне делать…стыдно…

ГЕНА   Ладно, уговорила…ухожу в армию. Пусть убьют – ты этого  хочешь?

МАТЬ   (бросается к нему, обнимает) Не иди! Делай как хочешь…Если тебе лучше, чем на свободе – живи здесь. Я тебя отовсюду ждать буду. Я ж хочу, чтобы у тебя не хуже, чем у людей было…Главное, чтобы войны не было. Как умру, хочу, чтобы ты меня по-хорошему помнил. Будешь помнить, сыночек?

ГЕНА    Я тебя, мама, всегда буду по-хорошему помнить.

 

Из палаты  выходит Бессонов. Навстречу Лукерья Никитична.                              Мать и Гена  уходят.

 

БЕССОНОВ   Лукерья Никитична, доброго вам здоровья!

НИКИТИЧНА  И  вам доброго!  Чего вас с утра не видно было?

БЕССОНОВ   Опять ночка выдалась…не приведи господи.

НИКИТИЧНА   Ломит-то ноженьки?

БЕССОНОВ   Ломит да не сломит…По своим соскучился. Да и ремонт в доме затеял и огород время засеять – весна  вишь какая!

НИКИТИЧНА  Всякий дом хозяином держится…Как мой-то жил, так у меня в доме все ладно было. Работящий у меня он был. Бывало, на зореньке выйдет, еще звездочки не погасли, косу на плечо и так скоро подался…А я стою, любуюсь и душа светится…Так на зореньке его и забрали от меня…

БЕССОНОВ   Кто забрал?

НИКИТИЧНА   Ну эти самые…краснобаи.

БЕССОНОВ   За что?

НИКИТИЧНА  В колхоз не хотел вступать…Так пришли они, активисты эти голодранные, и амбар наш, что мой-то своими руками по бревнышку срубил, раскидали и повезли себе…Вижу, моего-то всего трясет. Обняла я его и руками глаза прикрыла… Да не удержала. Вырвался он, топор схватил и за ними следом…Ой, батюшки, как они его! Окровавленного на телегу бросили и увезли…И куда я только потом не обращалась!.. Был человек – и нет человека…

БЕССОНОВ   И так до сих пор никаких вестей?

НИКИТИЧНА  Через двадцать лет один добрый человек от него клочок бумажки привез. Сидели  они в сибирском лагере вместе без права переписки.

Редкой  души человек оказался: двадцать лет ту бумажку хранил. И так написал в ней мой муженек: «Чую, нет надежды нам встретиться …А ты сполняй все, как тебе на бабьем роду положено: детишек воспитай и на ноги поставь, да дом смотри…»  Детишкам на меня грех жаловаться. А вот дом не сохранила…Может и оттого на меня болезнь послана.

БЕССОНОВ    Сгорел что ли дом?

НИКИТИЧНА   Тьфу, тьфу!  Бог миловал. У дочки я теперь живу, в городе. Они ж у меня, как выросли, разлетелись птенчики. А куда теперь летят от родной земли…в город, в эти соты бетонные…Дети раньше ко мне часто приезжали: и картошка у меня, и сад, и три кабанчика кажный год для них выкармливала – на них кооперативы выстроили и машину купили. А как не стало у меня сил – пришлось и коровку  продать…Тогда и детишки перестали ездить. Старшая все к себе звала, только дом, говорит, продай. Долго я противилась…да не сполнила завету муженька – продала: взяла грех на душу. Думала, хоть при детишках помру, и будет мне кому глаза закрыть. А что- то не можется  мне у них…

БЕССОНОВ   Обижают?

НИКИТИЧНА  Да ты пойми меня правильно. Я же сама привыкла все делать, а уж все из рук валится…Вот недавно посуду им мыла и побила хрусталю какую-то. Ну, дочка меня так выговорила, что ноги задрожали. Ты, говорит, понимаешь, что это чешская?  Ну и что, говорю, из нее что ли вкуснее хлебать? А она мне: «Темная вы, мама!» Оно, видно и так: ноженьки так ломит, что в глазах темно. А полежать днем негде. В спальню к ним и сама не пойду, а в детскую – дух от меня во вредность внучке идет. И в зале не ляжешь: у них вся  гарнитура новая  целлофаном заложена, чтобы гости портками не затрепали. Вещь–то дорогая: на нее все деньги за мой дом пошли. А раскладушка…пока ее поставишь…Как устану, на скамеечку  сажусь. У них там  в кухне стеночка теплая. Прижмусь к ней и подремлю…Тепло…и все  моя  печь  снится…

БЕССОНОВ  (возмущенно) Да как же так! Вырастила, все им отдала, а они!

НИКИТИЧНА  Ты это про что серчаешь, Семеныч?

БЕССОНОВ  Да про детей  твоих.

НИКИТИЧНА  Ты моих детей не касайся. Они у меня работящие! (гордо) Сын – передовик  производства. Его портрет на улице около завода  висит – своими глазами ходила смотреть. Красивый такой вышел – весь при галстуке. А так – никогда его не одевает (смеется) Все же люди смотрят.

БЕССОНОВ  Дети твои сегодня приходили?

НИКИТИЧНА  Хоть бы на могилку пришли…

 

Уходят.  Появляется   ЗОЯ  КОЗЫРЬКОВА

 

КОЗЫРЬКОВА  (Наташе)  Девушка, скажите  пожалуйста, в какой палате Юрий  Игоревич Козырьков?

НАТАША (показывает)  Вон в той.

КОЗЫРЬКОВА   Можно его вызвать?

НАТАША   Сами  пройдите. Он сейчас там один.

КОЗЫРЬКОВА  (облегченно)   И правда один?

НАТАША    Все гулять ушли.

КОЗЫРЬКОВА   (стучится в дверь)  Можно?

 

Перед ней появляется Призрак, открывает дверь, входит с ней и

садится на пороге.

 

П а л а т а

 

КОЗЫРЬКОВ   (поднимает на стук голову от книги)  Входите.

КОЗЫРЬКОВА  (входит нерешительно, останавливается) Юра, здравствуй.

КОЗЫРЬКОВ  (смотрит удивленно) Зоя?!

КОЗЫРЬКОВА   Что с тобой  случилось?  Вот узнала и прибежала…

КОЗЫРЬКОВ   (ехидно) С твоей стороны любезно…не ожидал.

КОЗЫРЬКОВА  Только, пожалуйста, я не прошу…не надо так. Что с тобой?

КОЗЫРЬКОВ  (язвительно)  Понимаешь, путевочку нашему брату–учителю в санаторий не по карману…А сюда — доступно: и на полном государственном обеспечении. Человек имеет право на отдых…

КОЗЫРЬКОВА   Ты  все такой же…

КОЗЫРЬКОВ   Нет…теперь другой, как видишь. Постоялец палаты № 6 – все по Чехову…

КОЗЫРЬКОВА   Юра, что случилось, скажи, наконец?…

КОЗЫРЬКОВ   Ты  ведь у нас все всегда сама знаешь…

КОЗЫРЬКОВА  Юра, ты хоть бы пригласил меня сесть. На тебя это не похоже

КОЗЫРЬКОВ   (Поднимается, подносит ей стул) Извини, садись…просто все так неожиданно…я здесь…и ты вдруг  вот так…

КОЗЫРЬКОВА  (Горячо)  Не вдруг я, Юра! Вовсе не вдруг!  Понимаешь, Юра…только выслушай меня…За это время я поняла, что совершила глупость…страшную глупость…

КОЗЫРЬКОВ  (язвительно) Ты и …глупость?! А вот это что-то новенькое!

КОЗЫРЬКОВА (взрывается) Перестань паясничать! (запинаясь) Я сама пришла к тебе…пришла бы не только в больницу…понимаешь…нельзя  нам так больше…и тебе и мне…мы  должны…

КОЗЫРЬКОВ   Кому мы еще должны?

КОЗЫРЬКОВА. Я прошу тебя перестань! Я все равно скажу. Мы должны быть вместе…

КОЗЫРЬКОВА    ОН как – вместе с нами?

КОЗЫРЬКОВА.   Да никого у меня не было, Понимаешь —  н и к о г о! Ты сам вынудил меня наговорить эту чушь. Я была, как в горячке. Мне теперь стыдно сыну в глаза глядеть…он все спрашивает…я чувствую, что он начинает презирать меня…За что?  Что сказать ему?

КОЗЫРЬКОВ   Ты  хочешь, чтобы я ему сказал?

КОЗЫРЬКОВА   Никого у меня нет!  Я тогда у подруги ночевала.

КОЗЫРЬКОВ  (нервно ходит по комнате) Поздно…поздно…я  отдал тебе все…здоровье…квартиру…зарплату…сына, наконец…Я просил тебя одуматься, но ты не вняла разуму. В тебе одна лишь плоть играла…Видишь, Анны  Карениной их тебя не вышло…

КОЗЫРЬКОВА  Юра, умоляю тебя, не делай мне больно! Ты хороший, добрый. Я могу сказать это перед всеми…Хочешь испытай меня еще раз…я на все согласна…

КОЗЫРЬКОВ   (смотрит на  пристально)  Отдай  мне Кольку!

КОЗЫРЬКОВА (вскакивает) Нет!  Как же я  без него  буду?!

КОЗЫРЬКОВ   Меня же ты оставила без него.

КОЗЫРЬКОВА   Прости! Я понимаю, что мальчику нужен отец…И мне ты нужен.

КОЗЫРЬКОВ  (холодно)  Отдай  мне сына!

КОЗЫРЬКОВА   Нет!  Этого никогда не будет!

КОЗЫРЬКОВ   Почему ты со  мной не посчиталась?

КОЗЫРЬКОВА (плачет) Ну, прости же…я не понимала, что делала…прости.

КОЗЫРЬКОВ  (нервно  трясется, холодно) За то, что ушла – я тебя прощаю. За то, что хочешь вернуться – не прощаю!

КОЗЫРЬКОВА  (Бежит в слезах к двери. Он хватает ее) Пусти! Отстань!

КОЗЫРЬКОВ (жалобно) Останься! Умоляю останься! (причитает) Что мне делать? Ты же опозорила меня в глазах людей…

 

Козырькова  вырывается. Он преграждает ей путь. Входит Гена. Оба растеряны. Козырькова убегает, Козырьков за ней, выбивает из рук Гены кулек. На пол падают фрукты, конфеты. Призрак  бежит за ними.

 

ГЕНА  (собирает с пола)  Одни психики кругом…За неделю жизни с ними можно и самому свихнуться…А вдруг действительно я того…И институт мне не закончить…Зачем мне тогда вся эта комедия? Вон они все с образованием, а психи!  (Подскакивает к  тумбочке, держит ее) Тьфу ты! Она же стоит и никуда не упадет…кажется, что все кругом падает…валится…давит…одна мышиная  возня  кругом…Отчего так? И женщины, и мужчины, и ученые, и начальники, и подчиненные…Вон этот…учитель…все умные книжки читает…(берет с его кровати книгу,  листает)  Что?!  Ишь ты! И сам Пушкин боялся…(Читает вслух)  «Не дай мне Бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума…» (Бормочет стихотворение, ложится на кровать…)

 

П о с т

 

Идут  в палату  Бессонов и Костров

 

БЕССОНОВ   И как  это ты меня нашел?

КОСТРОВ    Найти не трудно – человек не иголка. Да ищем мы теперь друг друга редко…все почему-то некогда…откладываем. Вот и жизнь прошла: видимся почитай  в больницах да на похоронах.

БЕССОНОВ  (открывает дверь палаты) Вот тут я теперь обитаю.

 

П а л а т а

 

Гена увлеченно читает. По мере их разговора прислушивается.

 

БЕССОНОВ   Ты извини меня, лягу – ноги…

КОСТРОВ   Ложись, ложись…я вот тут (садится рядом на стул) Рано сдаешь позиции, Миша.

БЕССОНОВ    Поверишь, впервые после войны  в больницу  попал.

КОСТРОВ    Так что с тобой случилось?

БЕССОНОВ  Помню, повел внучку в первый класс, домой пришел – и всю ту ночь глаз сомкнуть не мог: доченька  перед глазами стояла. И вот с той ночи, как лягу – стоит перед глазами, как живая…а ведь я виноват.

КОСТРОВ    Ты что такое говоришь?

БЕССОНОВ Теперь дело прошлое, можно и рассказать. Да прожитое, что пролитое – не воротишь…Помнишь, как послал ты меня в соседний отряд срочный пакет передать?  Мы тогда вместе с ним собирались разбить отряд фашистов в Кареличах.

КОСТРОВ   Да, удачно прошла тогда операция…

БКССОНОВ  Пошел я, все сделал, как надо. А по дороге моя деревня. Думаю, дай заскочу, хоть одним глазком на своих посмотрю. За два года так истосковался – мочи терпеть нету…Ночь темная – сподручно вроде. Да выглядел меня какой-то гад.  Только я  своих к груди прижал – тут дверь ходуном и заходила. Жена меня — в погреб и шкаф сверху надвинула…Что потом было – вспоминать жутко! Бьют их, допытываются, где я, а они, милые мои, молчат. А выйти я не могу: не за себя страшно – пакет тебе срочный  передать надо…У меня в погребе черная  дверь была…и подался я дворами в лес…Разве мог  тогда думать, что так обернется…что они, сволочи, дитя могут тронуть?.. После я узнал, что их в ту ночь…

КОСТРОВ  (после долгого молчания)  Мы им тогда сполна отомстили –гадам! Да, ты наверное и не знаешь, что кроме тебя еще двух связных послали…

БЕССОНОВ (выкрикивает)  Еще двоих?

КОСТРОВ   Да…для надежности…и все дошли…Ты последний вернулся…

БЕССОНОВ (беспокойно) Так, значит, зря  я тогда…

КОСТРОВ   А вдруг бы у них сорвалось…

БЕССОНОВ  Так они же пришли.

КОСТРОВ   Да, тогда  мы  удачно, весь их гарнизон подчистую…Помнишь, у них староста был: жрать не сядет, пока крови не увидит. Мы его на березке…опоганили березку…

БЕССОНОВ  (с болью) Так, говоришь, уж и без меня знали?

КОСТРОВ   Знали.

БЕССОНОВ   Так как же так! Если бы я тогда вышел – дочка жива осталась. Вот, виноватый  живу, за жизнь цепляюсь, а она…почто такая несправедливость…

КОСТРОВ   Не казни себя, Миша. У войны  нет законов…Если так, то  тут больше моя вина: мне, командиру, положено было предвидеть, что ты к  своим  зайдешь. И я б на твоем месте не выдержал…А вот, как узнали  тогда…молва не по лесу  ходит, а по людям…даже судить тебя хотели…Да простили на радостях. А когда наградные листки заполнял – тебя не внес.

БЕССОНОВ  Что про это говорить…Нам всем одна награда – победа.

КОСТРОВ    Победа – общая, да потери у каждого свои…Это у истории нет личных дел. А люди хотят знать, как все было. Тут один писатель пишет книгу про наш отряд. Спрашивает меня, почему за ту операцию двух связных наградили, а Бессонова нет. Вот и решил я дело поправить. Написал в правительство – к ордену тебя представили…

БЕССОНОВ Вот оно как: виноватого – к ордену (со стоном) Доченька…Леночка…кабы знал я тогда…ведь я сам к вам беду привел…

 

П о с т

 

Достанко идет к телефону. Появляется Вертепов, опережая  ее,

хватает  трубку.

 

ДОСТАНКО Мужчина называется! (Вертепов невозмутимо набирает номер.

Достанко вглядывается в него)  Ты?…ты?!

ВЕРТЕПОВ  (поднимает голову, настороженно смотрит)  Валя?

ДОСТАНКО  (сухо) Признал наконец.

ВЕРТЕПОВ    Сколько лет прошло…

ДОСТАНКО   А тебя время не берет.

ВЕРТЕПОВ   (бодрячески)  Держимся на плову!

ДОСТАНКО   Не тонет – знаешь что?

ВЕРТЕПОВ    Зачем хамишь?

ДОСТАНКО   Ты меня научил: нахальство – второе счастье.

ВЕРТЕПОВ  Что ты мелешь! Мой лозунг: «Быстрота и натиск – залог победы!»

ДОСТАНКО    Хрен не слаще редьки.

ВЕРТЕПОВ     Ну, ну, поделись опытом.

ДОСТАНКО  Кем ты тогда был…рядовой инженеришко, начальник участка. А глотку умел драть за десятерых

ВЕРТЕПОВ   Не с тобой же…по производственной необходимости. Я за завод болел.

ДОСТАНКО    Таких, как ты, никакая хвароба не берет.

ВЕРТЕПОВ    (заискивающе) А помнишь, когда я заболел, ты за мной так нежно ухаживала…

ДОСТАНКО   (зло)  Выходила на свою голову.

ВЕРТЕПОВ   (пытается ее обнять) Что ты, Валюша…вспомни, как нам с тобой хорошо вместе было…

ДОСТАНКО.   Ну ты, не лапайся! У меня на тебя аллергия не прошла.

ВЕРТЕПОВ    (все еще любезно) Что, опять хочешь поссориться?

ДОСТАНКО   Это я с тобой  ссорилась? Ты ж, как крыса, молчки сбежал.

ВЕРТЕПОВ     Я учиться  уехал.

ДОСТАНКО   (ехидно) Этому вас в  высшей партийной школе учат…

ВЕРТЕПОВ     Я потом искал тебя.

ДОСТАНКО    Своей супруге лапшу на уши вешай!

ВЕРТЕПОВ    Честное  патийное…Вернулся, а тебя нет на заводе. В отделе кадров сказали: уволилась и адреса не оставила.

ДОСТАНКО   От позора я сбежала…Ты ж за  два года  мне и весточки не прислал. Знаешь, как про меня говорили: «Сохнет подстилка без начальника».

ВЕРТЕПОВ    Сволочи!

ДОСТАНКО   Во! Один ты хороший…а как же, у нас только партия – ум, честь и совесть

ВЕРТЕПОВ    Ты нашу партию не трожь!

ДОСТАНКО   Что я – вечная  дура?! Мне и одного раза хватило, чтобы на всю жизнь испачкаться.

ВЕРТЕПОВ    (ехидно)  По тебе этого не скажешь…вон  какая  чистенькая и холеная…Мужики к тебе, небось, до сих пор липнут.           .
ДОСТАНКО   Да разве сейчас мужики!  Одни кобеля!  У всех вас одна извилина в  мозгу…половая!  (ехидно, сквозь смех) А ты  тут чего у нас в больнице делаешь? Никак ее лечишь…Износился, бедненький…Так они тебя тут и вылечат! Ты мне скажи – я тебе любое лекарство  достану…

ВЕРТЕПОВ    (резко)  Замолчи, дура!

ДОСТАНКО  (зло и весело)  Да – дура. Знаю – вот и лечусь…А ты, если такой умный, что со мной в одном отделении  делаешь?

ВЕРТЕПОВ   (теряя терпение)  Подожди!  Вот выйду отсюда – ты у меня по-другому запоешь!

ДОСТАНКО   (хохочет) Выйди, выйди – я тогда тебя в другой дом засажу! Такой желтенький  с решетками. Ох,  и хорошо ты  сквозь них будешь смотреться. Не беспокойся, я тебя туда без очереди устрою. Мои клиенты и на тебя  управу найдут. А я к тебе под окошко с гитарой приду и запою, от всей души спою: «Сидит мой первый хахаль в надежном терему!  А в терем тот высокий  сама  я  не пойду…»

ВЕРТЕПОВ    (пятится и убегает)  Свихнулась окончательно, дура!

 

Достанко садится за стол Наташи, опускает голову. Звонит телефон.

Она не реагирует. Вбегает Наташа.

 

НАТАША  (берет трубку) Слушаю…Нет Петра Сергеевича, завтра с утра    будет…( кладет трубку)  Валентина Николаевна, что с вами?

ДОСТАНКО   Да тут с одним клиентом сполна рассчиталась! В должниках  от меня долго бегал…(разворачивает сверток. Туфли)  Смотри, такие ты хотела?

НАТАША       Ах, какие!

ДОСТАНКО   Ты меряй.   Я плохих не предложу.

НАТАША       И где только такие делают?

ДОСТАНКО   Не видишь – фирма. Английские!

НАТАША  (надела, прохаживается)  Кажется, впору…

ДОСТАНКО   Ты что это на полу – не лапти меряешь!

НАТАША      Извините…

ДОСТАНКО  (сдвигает стулья)  Становись сюда…Ах, ножки какие у тебя! И зачем ты при таких ногах в длинных юбках ходишь. Один мой поклонник так говорит: «Баба – это таз и ноги». У тебя  все как надо. Хочешь, познакомлю?

НАТША         У меня есть муж.

ДОСТАНКО   Я же тебя не сватать собираюсь.

НАТАША     Тогда зачем он мне?

ДОСТАНКО  Пусть будет в резерве.  Жизнь теперь такая: все в резерве надо иметь. Сегодня есть – а завтра нету. А если резерв имеется – никаких мучений…Ну как? Повернись, ступай  смелее…

НАТАША   Сколько они стоят?

ДОСТАНКО  75  баксов.

НАТАША      (застывает)  Сколько?!

 

Появляется Козырьков. Из палаты выходит Костров, любуются Наташей

 

НАТАША     (заметила  их, сползает со стула)  Ах!

ДОСТАНКО   Что, считаешь, дорого? Это я тебе в дружбу по дешевке. Бери – благодарить будешь. Я тебе уже и костюм под них заказала.

НАТША  (растерянно)  Хорошо, хорошо…потом поговорим…

 

Костров и Козырьков  уходят.

 

ДОСТАНКО   Ладно, снимай…а я пока на телефон сяду (набирает номер) Галка, туфли мы берем.  Завтра костюм тащи…две пары. Можешь и сумочки к ним подобрать…У нас тут целая больница клиентов…Какие мы больные…мы же лечимся. А у вас  там – сумасшедший дом. Угадала? Что, опять проверка? Так нам же не привыкать…Новый состав? Ну и что – все жрать хотят…Это не я, это так наши  вожди придумали…Видишь, все по нескольку постов  занимают, потому что первыми поняли, что у нас на одну зарплату не проживешь…Когда на работу?…Вот кончится проверка – тогда и заявлюсь  (смеется и уходит).

 

По авансцене прохаживаются Вертепов и Козырьков.

 

КОЗЫРЬКОВ   К сожалению, я только сейчас это начал понимать.

ВЕРТЕПОВ     Бабу  вот как надо держать. Волос долог, а ум короток.

КОЗЫРЬКОВ   Я все ради нее делал…на две ставки работал, аспирантуру бросил…Жизнь такая тяжелая, а она вон что…А у нас с ней полная демократия была.

ВЕРТЕПОВ  Демократия – вред. Вот возьмите мой завод. До меня черт знает что творилось: какие-то собрания, голосования, митинги. Как я стал директором – все прекратил. О чем  еще можно болтать, когда дан план свыше. Министерство, Госплан – им видней! На то они туда и поставлены. Спустили план – значит сделай, хоть кровь из носа!

КОЗЫРЬКОВ   …А сегодня она сама ко мне прибежала. Назад просится. Войдите в мое положение…

ВЕРТЕПОВ   Все, как дважды  два  ясно!  У вас теперь в руках козырь – есть чем любую карту бить. Когда я стал  наводить порядочек – закряхтели. Я  с десяток  болтунов выгнал. Мы план выполнили – и все остальные заткнулись… А меня в министерстве  заметили…

КОЗЫРЬКОВ   Вообще-то она у меня хозяйственная…и как женщина вполне устраивает…да и сын у нас общий…

ВЕРТЕПОВ  А мой-то знаете, что учудил? Магнитофон школе подарил.  Что, школа бедней меня…Вам же такие деньги отпускают.

КОЗЫРЬКОВ  Если шефы богатые – что-то и нам перепадает. Мы, просвященцы, самая нищая  организация…А ведь если взглянуть поглубже, в перспективу – мы, может, и есть самая производительная сила. Как сказал ваш любимый Белинский: «Богатство государства зависит от его отношения к просвещению».

ГЕНА   (выбегает из палаты)  Сестра, быстрей!

НАТАША  (сбрасывает туфли и бежит в палату) Ну, что там у вас еще?!

ДОСТАНКО   (вслед ей) Дура! Как ты с вещью обращаешься! (сдувает с туфель пыль, заворачивает, кладет их в стол и уходит)

 

Козырьков и  Вертепов  бегут в палату.

 

П а л а т а

 

БЕССОНОВ  (мечется на кровати, тянет руки, выкрикивает) Не уходи! Я не мог по-другому!  Леночка,  прости! Сними  грех с души!

НАТАША   Михаил  Семенович, родненький!  (Бежит на пост)

ВЕРТЕПОВ  (Козырькову)   Чокнулся  старик…

ГЕНА   (взрывается)   Сам  ты  чокнулся!

ВЕРТЕПОВ  (надвигается на него) Ты  что сказал?!

ГЕНА   Что слышал!

КОЗЫРЬКОВ   Гена, нельзя же так!

ВЕРТЕПОВ    Я тебя  сейчас, щенок!

ГЕНА    Только попробуй!

КОЗЫРЬКОВ  (становится между ними) Гена, как вам не стыдно. Валентин Степанович вам в отцы  годится.

ГЕНА    Ладно, папочка, замнет  для ясности  (отворачивается).

КОЗЫРЬКОВ  Ну, вот и хорошо…И куда она запропастилась?

НАТАША  (вбегает со шприцем, подходит к Бессонову) Положите его на живот. ( Гена и Козырьков переворачивают Бессонова. Наташа делает укол).

БЕССОНОВ   (приходит в себя)  Пить!…

ГЕНА (Протягивает ему бутылку  сок)  Пожалуйста, Михаил Семенович.

БЕССОНОВ  (жадно пьет) Спасибо, сынок…что-то я совсем сдал…

НАТАША   Все будет хорошо…теперь вам надо заснуть.

БЕССОНОВ    Боюсь  заснуть, сестренка

НАТАША  Для  вас это лучшее  лекарство

БЕССОНОВ    Давно это было…аж  до войны

НАТАША   Спокойной  ночи.

БЕССОНОВ   И тебе тоже.

НАТАША (улыбаясь)  Это от вас зависит.

БЕССОНОВ   Я  постараюсь…Вот во время войны, помню, случай был…

НАТАША   Спите…мне не до вашей войны….(выходит).

 

Все в молчании  укладываются  спать. Гаснет  свет.

 

П о с т

 

Луч  пистолета   выхватывает  стол. На стуле перед ним  устало

сидит Наташа. Разворачивает туфли, любуется. Напротив нее

усаживается  призрак. Повторяет  ее  движения.

 

НАТАША   Всю месячную  зарплату  придется за них отдать…(Вздыхает тяжко. За ней вздыхает эхом Призрак и внимательно смотрит в зал. Гаснет свет).

 

ДЕЙСТВИЕ   2

 

К а р т и н а 3

 

Сцена  таже: пост, палата, кабинет врача.  Утро.

П о с т

 

Освещается.  Наташа  берет  шприц и направляется в палату.

 

П а л а т а  .

 

НАТАША   (осторожно входит. Все поднимают головы)  Спите, еще рано.

КОЗЫРЬКОВ  (громко) Так мы же нервные!

НАТАША    Тише…дежурный  врач услышит.

ВЕРТЕПОВ   Ты что такая  трусливая?

НАТАША   В больнице должен быть порядок (Делает укол Бессонову)

ВЕРТЕПОВ  Четко соображаешь! Пошли ко мне в медпункт работать.

НАТАША   К вам – не пойду.

ВЕРТЕПОВ    Дам хорошую прогрессивочку – побежишь.

НАТАША    Не судите всех по себе.

ВЕРТЕПОВ   Таков закон жизни.

НАТАША    А я живу не по закону, а по обычаю.

ВЕРТЕПОВ   Какая разница?

НАТАША    Обычай  старше закона.

БЕССОНОВ   Верно говоришь, сестренка.

НАТША  Болит?  (накрывает ему  место укола подушкой) Так легче будет.

(Раздает  термометры).

КОЗЫРЬКОВ  (заискивающе Вертепову) А, согласитесь, умно сказано.

ВЕРТЕПОВ   Такой  красавице  ум – лишнее.

БЕССОНОВ   Красота без разума  — пуста.

КОЗЫРЬКОВ   Да. В человеке все должно быть  красиво!

БЕССОНОВ   Бывает лицом гладок, а делами гадок.

КОЗЫРЬКОВ   Это вы хорошо подметили.

БЕССОНОВ    Так  в народе говорят.

ВЕРТЕПОВ   Вышли мы все из народа.

БЕССОНОВ   Только вот куда вышли…

ВЕРТЕПОВ   В люди.

БЕССОНОВ  А что народ – не люди?

ВЕРТЕПОВ   Народ, что дышло: куда повернул – туда  и вышло.

КОЗЫРЬКОВ (заискивающе, но наставительно) Опять вы, Валентин Степанович, неточность допускаете. В пословице не народ, а закон.

ВЕРТЕПОВ (отмахивается) Одним и вторым надо уметь ворочать. (Наташе) Ну как, решилась. Я тебе через год  квартиру  выделю…

НАТША (задерживается в дверях)  Квартиру?

ВЕРТЕПОВ   Тебе ее в общежитии еще десять лет  ждать.

НАТАША   Я  подумаю…

ВЕРТЕПОВ  Быстрее думай – тепло место пусто не бывает.

КОЗЫРЬКОВ  (поправляет)  Святое место…

ВЕРТЕПОВ  (резко) Вам что, своих учеников  мало в школе!

ГЕНА  (кричит  Наташе)  Что, думать пошла?

НАТАША   Проснулся  кавалер!

ГЕНА    Я всю ночь не спал.

НАТАША   Болит что?

ГЕНА   Мозги болят: думал, о чем ты теперь думать будешь?

НАТАША   Тебе-то какая забота?

ГЕНА   Во страна у нас: все думают и думают. Что не голова – то дом  советов. А жить так и не научились.

БЕССОНОВ    Потому  что хозяина у нас  толкового нет.

ВЕРТЕПОВ   У нас народ хозяин.

ГЕНА   Оттого каждая  кухарка государством правит.

НАТАША  Ладно, философы, некогда мне с вами лясы  точить (уходит).

ВЕРТЕПОВ   А хороша телка!

КОЗЫРЬКОВ  Вы бы видели, как она вчера в новеньких туфельках на стульях вытанцовывала! Просто эстрадная  певица…А давно ли из деревни – вот что прогресс  с человеком  делает.

ВЕРТЕПОВ   Поняла  вкус  жизни…Увидите, сегодня  же прибежит ко мне и даст согласие.  (Встает, начинает делать зарядку)  Сверчок – знай свой версток.

БЕССОНОВ (Вертепову) Ишь, как ваши меха работают. Вас бы к нам в кузню…

ВЕРТЕПОВ    Свои тренируйте.

БЕССОНОВ   Если бы…да  осколок  сидит. Врачи подлатали – теперь даже свечу могу задуть…А вот ноги…вишь как распухли.

ВЕРТЕПОВ (склоняется над ним) Да плохи дела…гроб придется шире делать…( смеется)  Шутка!

БЕССОНОВ  Вам смешно, а мне до сердца  дошло. Шутки шути да оглядывайся.

ВЕРТЕПОВ  Шутку  надо понимать…Смех – залог здоровья.

БЕССОНОВ   Я, видать, свое отсмеялся.

КОЗЫРЬКОВ   Михаил Семенович, надо верить и надеяться.

БЕССОНОВ   Без веры – давно б уже загнулся…Вот во время войны, помню, случай  был…

ВЕРТЕПОВ  Плюньте  вы на все случайности и берегите  здоровье. Оно – есть главное в жизни

БЕССОНОВ    Совесть  — главное.

ГЕНА   Вам, Михаил Семенович, сейчас самое главное у них хорошую пенсию вырвать

ВЕРТЕПОВ   У кого это, у них?

ГЕНА У государства. Человек на него всю жизнь работает, на войне здоровье и жизнь отдает.  А в свое удовольствие пожить и не успевает

ВЕРТЕПОВ   Это почему же?

ГЕНА  По статистике у нас средний уровень жизни ниже пенсионного возраста.

ВЕРТЕПОВ   А не рановато ли ты о пенсии задумался?

ГЕНА   А где гарантия, что доживу?  Вон вы с виду такой здоровый, а уже по больницам шастаете…(мечтательно) Вот теперь я бы ушел на заслуженный отдых. Отдохнул бы – потом можно было и работать до самой смерти.

ВЕРТЕПОВ  Да что ты  для этого сделал?

ГЕНА   (с вызовом)  А вы?

ВЕРТЕПОВ  Я – директор завода…Доживешь до моих лет, посмотрим кем ты станешь.

ГЕНА   Я родился  человеком и хочу им быть.

ВЕРТЕПОВ  А я кто по-твоему?

ГЕНА   Вы же сами сказали:  д и р е к т о р.

ВЕРТЕПОВ (Козырькову)   Вот она наша современная молодежь! И чему вы их только учите? (Гене)  И чего вам  только не хватает?  Мы  все для вашего будущего делаем. Сами мы в ваши годы в нищете жили и голоде, но так  рассуждать себе не позволяли…И откуда только вы на нашу  голову  свалились?

ГЕНА    Какую вы жизнь построили – такой и живем

ВЕРТЕПОВ    Таких, как ты, сколько не воспитывай – все бестолку!

ГЕНА     И чего это вы все с нотациями лезете.

ВЕРТЕПОВ    Кому ты нужен! Встретились мы с тобой  случайно и скоро разойдемся как в  море корабли.

ГЕНА   Жду … не дождусь.

ВЕРТЕПОВ   Потерпи, недолго осталось ( Козырькову) Идемте умываться

 

Вертепов и Козырьков берут полотенца  и выходят.

 

БЕССОНОВ    Ты  чего это, парень, такой  ершистый?

ГЕНА  Да ну  его! Весь такой  правильный – смотреть тошно.

БЕССОНОВ   А ты не хорохорься. Видит  око, а ум дальше. Ты  молча гляди и ума набирайся. Силой переть нечего: сила уму всегда уступит…Вот во время войны, помню,  случай  был (идут оба  умываться)

 

П о с т

 

НАТАША (звонит телефон. Берет трубку) Я…здравствуйте, Петр Сергеевич. Передам, что вы задерживаетесь…И мне задержаться?.. Устала, конечно. Но раз  надо – потерплю…До свидания.

ДОСТАНКО (вбегает. В целлофановом мешочке помидоры)  Деньги к обеду принесешь?

НАТАША   Не смогу … я…

ДОСТАНКО  (перебивает) Что передумала?  Зарплату задержали?  Так ты  смотри – у меня клиенты  есть. Свистну – схватят.

НАТАША   Доктор  просил задержаться.  Завтра  принесу.

ДОСТАНКО Ладно, для тебя — подожду…На вот угостить. (Дает один помидор).

НАТАША  Ой  какой  красненький  (прячет в сумку)

ДОСТАНКО  Ты ешь, они мытые.

НАТАША   Дочке отнесу.

ДОСТАНКО   На тебе тогда еще один (протягивает помидор) Вот мы какие: все детям. А они потом как на наше добро ответят  ( уходит)

 

Появляются Вертепов и Козырьков. Вертепов идет к телефону.

Козырьков  — в палату.

 

ВЕРТЕПОВ  (набирает номер) Александр  Николаевич, здравствуй!  Как там наши дела? Все еще решают? Сегодня?…Ты там будешь? Это хорошо…А материалы  тебе на дачу  завезли? Как? Я ж команду дал…Вот гады – за три дня без меня распустились! Сказали, что все готово…Не беспокойся, все будет, как я обещал…Ладно, держи меня  в курсе.

 

Идут  Бессонов  и Гена

 

НАТАША  (входит) Все быстро по местам —  сейчас будет обход

 

Все  расходятся. Вбегает Достанко, к телефону.

 

НАТАША   Валентина  Степановна, потом позвоните…доктор идет

ДОСТАНКО  Только секундочку, пока там не разошлись  (Звонит) Галка, ты на базу? Посмотри там осенние  сапожки. Три  пары  надо…Что им – вертолет нужен?…А на кой  черт он им? Ладно, поможем сельскому хозяйству…Значит так, пусть вагон цемента припрет. Куда? Уточню – сообщу…Если нет цемента – два  самосвала в обмен…Найдет, если ему захотелось вертолет иметь!

ВИКТОРИЯ А. (входит) Сестра, почему у вас больные пользуются служебным телефоном?

НАТАША  (виновато)  Ей  срочно, на секундочку  попросила…

ВИКТОРИЯ (Достанко)  Почему нарушаете режим? После  завтрака все больные должны  находится в  палатах.

ДОСТАНКО  (заговорщески) Это я  по вашему вопросу  звонила.

ВИКТОРИЯ   Какому–то еще моему?

ДОСТАНКО  Вы же меня  вчера  сами просили.

ВИКТОРИЯ  А…по этому (улыбается)  Ну, как?

ДОСТАНКО   Завтра  все здесь будет.

ВИКТОРИЯ   Здесь – не надо!

ДОСТАНКО  Как вам будет удобно, доктор (приятельски)  А Наташу вы не ругайте, прошу  вас…

ВИКТОРИЯ   Тут я сама разберусь.  Идите в палату…Осмотра ждите.

 

Достанко   уходит

 

ВИКТОРИЯ   (Наташе)  Петр Сергеевич  у себя?

НАТША   Задерживается…просил, чтобы вы без него обход сделали.

ВИКТОРИЯ   (недовольно) Вечно у него какие–то дела…

 

П а л а т а

 

ВИКТОРИЯ   (входит решительно) Здравствуйте, больные! Почему окно открыто?

ВЕРТЕПОВ.  Все как положено, доктор: свежий воздух – залог здоровья.

ВЫКТОРИЯ  (кокетливо-шутливо) Вы решили меня застудить? Так что ли?

ВЕРТЕПОВ  (поднимается, идет закрывать окно) Что вы, доктор – мы желаем вам  всяческого здоровья.

КОЗЫРЬКОВ  (весело) Вы – наша необходимость.

ВИКТОРИЯ  (колко)  Вынужденная (прохаживается)  Как наши дела?

ВЕРТЕПОВ   Смотрите какие производительные силы  простаивают.

ВИКТОРИЯ   Да, с виду на  вас хоть воду вози, а нервишки. И не стыдно вам. Мужики называются.

ВЕРТЕПОВ   Стыдом не вылечишься, доктор.

БЕССОНОВ  Стыд в том – в ком совесть.

ВИКТОРИЯ   (насмешливо) Ну-ну, просветите  меня.

КОЗЫРЬКОВ   В здоровом теле – здоровый  дух, так, доктор?

ВИКТОРИЯ   А для этого вам надо зарядочку делать, чаще на свежем воздухе бывать да с женами меньше ругаться (смеется). И что за мужики пошли! В  женском  отделении и то больных меньше.

ВЕРТЕПОВ   Плоды  эмансипации, доктор.

ВИКТОРИЯ  Это уже полнейшая феминизация…Так дальше пойдет — скоро вы нам совсем не будете нужны.

ВЕРТЕПОВ (игриво)  Ну  уж!

ВИКТОРИЯ  Разве не так?  Современная женщина уже все ваши работы освоила.  И в космосе женщины…Видите, все мы можем. Так мы же еще и детей рожаем.

ВЕРТЕПОВ   (хохочет) Ну, уж этого без нас у  вас точно не получится!

ВИКТОРИЯ   (уверенно) Уже есть!

ВЕРТЕПОВ    И зачем вы себе жизнь усложняете?

ВИКТОРИЯ  (круто) Раз пошли такие хилые мужики — только на себя надежда. (Козырькову)  Как  спали?

КОЗЫРЬКОВ   Вроде сегодня ничего.

ВИКТОРИЯ  (уверенно) Значит, поправляетесь!

КОЗЫРЬКОВ   Только сердце что-то жмет…

ВИКТОРИЯ    Больное сердце не болит.

КОЗЫРЬКОВ  (кисло) … и что-то отдает в спину и руку…

ВИКТОРИЯ   Только не хнычьте: не всякая болезнь к смерти (Вынимает из кармана резиновую перчатку, надевает на три пальца)  Давайте послушаемся. Дышите…не дышите…не дышите, я сказала! Так …так…одевайтесь. Температура как?  Хорошо…Все у вас идет хорошо. (Переходит к Вертепову) И как с вашим здоровьем вас угораздила к нам попасть?

ВЕРТЕПОВ  И сам удивляюсь, доктор. Вдруг слабость и дрожь противная…

ВИКТОРИЯ   Курите?

ВЕРТЕПОВ   Нет!  Глупость это.

ВИКТОРИЯ   Пьете?

ВЕРТЕПОВ   Да вы что, доктор. Я же не враг своему здоровью.

ВИКТОРИЯ   Вообще  в рот не берете?

ВЕРТЕПОВ    По праздникам… и когда по работе надо…

ВИКТОРИЯ   Вы — строитель?

ВЕРТЕПОВ  (смеется) Строителю надо для согрева организма, а мне для интенсивности производства…так сказать, жертвую личным ради общественного.

ВИКТОРИЯ     И часто жертвуете?

ВЕРТЕПОВ   По служебной необходимости…Не беспокойтесь, доктор, я меру знаю.

ВИКТОРИЯ   И помогает?

ВЕРТЕПОВ    Вхолостую не работаем.

ВИКТОРИЯ   Вам бы  лучше в санаторий, чем у нас.

ВЕРТЕПОВ    Нет на это времени. У меня на руках производство…пять лет в отпуске не был…Доктор, а почему на обходе нет Петра Сергеевича?

ВИКТОРИЯ   (обиженно) Вы что – мне не доверяете?

ВЕРТЕПОВ   Что вы! Целиком и полностью отдаюсь вам.

ВИКТОРИЯ   Ладно, с вами ясно.

ВЕРТЕПОВ    (настороженно)  Что вам ясно?

ВИКТОРИЯ   (не отвечает. Подходит к Гене)  Ну, как дела, солдат?

ГЕНА    Лично у меня все нормально.

ВИКТОРИЯ    Было бы нормально – к нам не попал.

ГЕНА   Это же не я…они сами решили.

ВИКТОРИЯ   Значит у них есть основания…

ГЕНА  (кричит)  Доктор, осторожно!  (вскакивает, держит окно)  Отойдите!

ВИКТОРИЯ   (шарахается)  Что с тобой?

ГЕНА     Падает! Опять падает!

ВЕРТЕПОВ   Брось дурака валять!  Надоело.

ГЕНА    Знаю, это вы вот здесь гвозди отогнули. Я слышал, как вы ночью на цыпочках крались…Я открыл глаза – а он фьють в постель!

ВЕРТЕПОВ   Да что ты там такое мелешь!

ГЕНА   И вчера было такое…я  его прибил, а он гвозди отогнул. Хотел меня с койки согнать – не вышло. Так он вон как  мне мстит.

ВЕРТЕПОВ   Не слушайте его, доктор! Да я тебя сейчас!

ГЕНА   Это он! Они мстит. Ему захотелось на мою койку!

ВЕРТЕПОВ   Кому ты  нужен, псих!

ВИКТОРИЯ   Прекратите немедленно!  (Гене) А ну-ка  ложись!

ГЕНА Сейчас…только поправлю. (Прижимает окно, осторожно оглядываясь, ложится)

ВИКТОРИЯ    Поменялись бы  койками – и все тут.

ГЕНА   А я теперь из принципа не буду…Пусть упадет на меня! Не буду…А вы знайте, что случится  со мной – он виноват!

БЕССОНОВ   Гена, сынок, возьми себя в руки.

 

Гена смотрит на него, послушно ложится и укрывается с головой одеялом.

 

ВИКТОРИЯ  (подходит к Бессонову)  Анализы  все сдали?

БЕССОНОВ   Какие сказали – сдал.

ВИКТОРИЯ  Я  смотрела (уверенно)  Вам уже лучше.

БЕССОНОВ   Извините, доктор…сегодня что-то хуже.

ВИКТОРИЯ   А я вам говорю: лучше. По анализам все хорошо видно.

БЕССОНОВ   Может они там что и показывают…а мне вот здесь давит.

ВИКТОРИЯ  Давайте послушаемся (надевает перчатку на три пальца) Ничего…так …для вашего возраста  сердце работает  хорошо.

БЕССОНОВ   Доктор, скажите, где  у человека душа находится?

ВИКТОРИЯ   Душа…вы что верующий?

БЕССОНОВ    А как без веры  жить.

ВИКТОРИЯ    Вера, конечно…такое   дело…

БЕССОНОВ    А для веры должна быть душа…Может она здесь?

ВИКТОРИЯ    Здесь у вас расположен реберно-диафрагмальный  синус.

БЕССОНОВ    А что это?

ВИКТОРИЯ   Это запасное пространство для расширяющихся при вздохе легких.

БЕССОНОВ    Значит, здесь пустота?

ВИКТОРИЯ    (весело) Природа не терпит пустоты.

БЕССОНОВ    Тогда здесь и находится  душа.

ВИКТОРИЯ  Душа не материальна. Она – понятие абстрактное…вы понимаете, о чем я говорю?

БЕССОНОВ    Так ежели так – ее может и не быть, так что ли?

ВИКТОРИЯ   Ну, как вам объяснить…тут уже не медицина, а философия.

БЕССОНОВ  Мне так думается, доктор: видно война мне не в легкие попала, а в душу (осторожно)  Может мне какое другое лечение…

ВИКТОРИЯ   (раздраженно) Какое надо – такое и делаем! Я же не лезу  со своими советам по вашей работе. Вот  и вы – не надо!

БЕССОНОВ   Вы уж извините, доктор, если я что не так сказал. Жизнь проходит, а вопросов  все больше  появляется…

ВИКТОРИЯ   Выбросьте их из головы – здоровее  будете.

БЕССОНОВ   Кабы  мог! Душа не погреб, туда лопатой не залезешь, чтобы почистить…Вот во время войны, помню,  случай  был…

ВИКТОРИЯ   Мой вам совет: не задавайте себе вопросов — спокойней жить будете.

БЕССОНОВ   Спасибо за совет…уж извините, что время отнял…

ВИКТОРИЯ (освобождено улыбаясь) Так, товарищи больные. Соблюдайте покой, не нарушайте режим, вовремя принимайте лекарства, не расстраивайтесь по пустякам. Запомните: ваше здоровье в ваших руках. (Уходит).

 

П о с т

 

ВИКТОРИЯ   (Наташе)  Покажи мне анализы 6 палаты.

НАТАША      (протягивает) Вот.

ВИКТОРИЯ  Так…так…Бессонову бром…Козырькову увеличьте дозу…не помешает…за этим парнем из военкомата присмотрите хорошенько: не нравится он мне.

НАТАША    А этому, солидному такому?

ВИКТОРИЯ   А, этот (восхищенно) Красавец – мужчина. Ничего ему не надо. Он поздоровее нас с тобой.

НАТША   Так что он у нас делает?

ВИКТОРИЯ   Ему виднее (замечает туфли) Ой, какая прелесть! Ну-ка похвались…можно померить?

 

Виктория Алексеевна примеряет туфли. Обе увлечены. Из

палаты появляется Вертепов, с другой стороны Достанко.

Пытаются незаметно пройти.  Вертепов первым замечает

Достанко – ретируется в палату. Достанко подходит к

телефону, берет трубку.

 

ВИКТОРИЯ    (замечает ее)  Почему нарушаете режим?

ДОСТАНКО   (доверительно) Мне тут по одному вопросу. Вы понимаете?

ВИКТОРИЯ    Отправляйтесь в палату. Я иду к вам на обход.

ДОСТАНКО   Хорошо, доктор. Буду вас ждать, там и договоримся (уходит).

ВИКТОРИЯ   (Наташе)  Уступите мне.

НАТАША       (растерянно) Ой, мне  тоже хотелось…

ВИКТОРИЯ    Ты себе еще достанешь…а мне некогда искать.

НАТАША       Ну, если вам нравится…только они дорогие…

ВИКТОРИЯ    (усмехаясь)  Ладно, уговорила, беру. Пока подержи у себя. (Уходит)

НАТША     (с сожалением смотрит на туфли, прячет в стол.)

 

П а л а т а

 

КОЗЫРЬКОВ    Что с  вами, Валентин Степанович, на вас  лица нет?

ВЕРТЕПОВ  Черт знает чем в рабочее время занимаются – откуда же лечение нормальное будет. Безобразие!

КОЗЫРЬКОВ   Да что случилось?

ВЕРТЕПОВ   Где баба у  власти – порядка нет.

КОЗЫРЬКОВ   Это вы верно заметили. Вот моя директриса…все суетится по мелочам. Правда, полы в школе чистые, дети в тапочках ходят. А учебный процесс разваливается. Вот недавно побивала у меня на уроке. У меня тема: «Преступление и наказание» А она мне сходу: «Почему на доске грязная тряпка лежит?» Я и остолбенел:  вершина человеческого духа решается, а она мне такое выдает!

ВЕРТЕПОВ  Я у себя на производстве всех их на свое место поставил.

БЕССОНОВ   Валентин Степанович, извините, у  вас мать есть?

ВЕРТЕПОВ   Не в капусте же меня нашли.

БЕССОНОВ   Вы ее любите?

ВЕРТЕПОВ   Мне шесть лет было, когда  я  сиротой остался.

БЕССОНОВ   Вы уж извините, меня, старика. Но не надо так о женщинах говорить. Им, горемычным, больше нашего бед в жизни достается.

ВЕРТЕПОВ   Я против  них ничего не имею! Но баба должна заниматься своим непосредственным делом: постель и кухня. А они теперь всюду лезут!

БЕССОНОВ   А может оттого это, что мы, мужики, не можем никак им нормальную жизнь наладить. И все тяготы на их плечах лежат…Вот у  моей мамы семеро детей было. Отец с империалистической на всех фронтах побывал. Старшие дети подросли – опять на фронт. А ей одной всех кормить. И чего только не приходилось!

КОЗЫРЬКОВ  Да, есть женщины в русских селеньях! Порой диву даешься, на что они способны!

ГЕНА     Михаил Семенович, а ваша мама жива?

БЕССОНОВ   Не поверишь…в этому году 90  исполнилось.

КОЗЫРЬКОВ   Тут бы до пенсии  дожить…

ВЕРТЕПОВ  (Гене) А ты говоришь статистика.  Вот тебе живой пример.

ГЕНА   Есть исключения из правил…но, по-моему, в нашей жизни такой возраст  — почти патология…И как же это она так  смогла?

БЕССОНОВ   Помню, пришел с войны, и спросил у нее: «Мама, как ты это все выдержала?» А она говорит: «Я три раза помирала. Первый раз, когда Коленька от голода умер – думала все: не выдержу…Да подумала: а как другие без меня будут…и осталась жить..»

ГЕНА (порывисто встает, протягивает Бессонову фрукты) Угощайтесь, Михаил Семенович!  (всем)  И вы…вы…пожалуйста, берите…

КОЗЫРЬКОВ   И мне жена тут что-то принесла (Раскладывает на тумбочке)

ВЕРТЕПОВ   К такой закуске…(улыбается Гене) А ну-ка запри дверь! Да поживей, раз просят (вынимает бутылку коньяка) Вот прихватил…

КОЗЫРЬКОВ  (весело) По производственной необходимости.

БЕССОНОВ   Может не надо…больница  все же…

ВЕРТЕПОВ   Врачи сами это употребляют. Коньяк – лучшее лекарство.

КОЗЫРЬКОВ  (расставляет стаканы) Вам…вам…мне (Гене)  Вам можно?

ВЕРТЕПОВ    Чего там! Скоро солдат.

БЕССОНОВ   Мне самую малость.

ВЕРТЕПОВ   Никого не обижу (разливает по стаканам)  Поехали!

КОЗЫРЬКОВ   За дружбу!

БЕССОНОВ   Давайте за женщин.

ВЕРТЕПОВ   (хохочет) Вообщем так: за тесную дружбу с женщинами!

 

Чокаются, выпивают. Все возбуждены. Доверительный разговор.

 

КОЗЫРЬКОВ   Вот и сложился у нас дружный  коллектив.

ВЕРТЕПОВ   Не подмажешь – не поедешь.

БЕССОНОВ  Я после  войны с этим делом напрочь завязал.

КОЗЫРЬКОВ   А в войну  много пили?

БЕССОНОВ   Без нее туго было…вот представьте: идешь на задание, а мороз ниже тридцати. Пальцы  так промерзают, что на курок не попадешь. А возьмешь сто грамм – и находят они друг друга, как губы  влюбленных

ВЕРТЕПОВ   (смеется) Ну и распутник вы наш!

БЕССОНОВ   Вынужденная необходимость, как вы доктору  разъяснили.

ВЕРТЕПОВ  Счастливчик – вы за четыре года отстрелялись, а мне до самой пенсии с ней воевать предстоит.

БЕССОНОВ  Эти четыре года всю жизнь перевесят — война. А вам чего себя в мирное время насиловать?

ВЕРТЕПОВ.  Вам что? Вы себе сейчас потихонечку работаете и зарплату вам вовремя выдавай. А мне надо думать, как людей работой обеспечить, как план перевыполнить – каждый день в бой иду. И никогда не знаешь, с какой стороны нападения ждать.  Вообщем, я всегда на передовой. Вся моя  жизнь – битва за план, за урожай.

ГЕНА А почему это во всем мире люди работают мирно и живут себе припеваючи, а у нас – всегда битва?

ВЕРТЕПОВ   Потому что нам до мира еще далеко.

ГЕНА   Да уж полвека как война кончилась.

ВЕРТЕПОВ  (решительно, с пафосом)  Для нас – нет!  Мы  находимся во вражеском окружении. Нам надо крепить военную мощь и промышленность и быть всегда готовым помочь тем странам, в которых назрела революционная ситуация… И вечный бой, покой нам только снится, так сказал великий Ленин.

КОЗЫРЬКОВ   Извините, но это сказал Блок.

ВЕРТЕПОВ    (уверенно) Все они у него списывали!

ГЕНА   Валентин Степанович, а вы  в армии служили…порох нюхали?

ВЕРТЕПОВ  Кто не способен  хорошо учиться и работать – тот его и нюхает.

ГЕНА   У нас  по Конституции  все равны.

ВЕРТЕПОВ  Равны  все, но от каждого по способностям.

ГЕНА   А мой лучший  друг…самый  способный в классе был…в Чечню загнали…погиб.

КОЗЫРЬКОВ Мои два ученика там погибли…а скольких еще не досчитаемся…

ВЕРТЕПОВ   Они выполняют интернациональный  долг.

ГЕНА   Почему это мы всем должны?

ВЕРТЕПОВ  Потому что мы первыми начали  мировую революцию за освобождение  всех трудящихся – и мы должны закончить ее по всей земле!

ГЕНА  (кричит) А я не хочу!

ВЕРТЕПОВ   Тебя никто не спрашивает.

ГЕНА   Это почему же?

ВЕРТЕПОВ  Потому что у нашей революции существует коллективный разум. Как в нашей песне поется: «Раньше думай о родине, а потом о себе…»

КОЗЫРЬКОВ   В этом  основа  нашего патриотического  воспитания.

( Козырьков в дальнейшем все время  поддакивает Вертепову)

ГЕНА   А почему она обо мне не думает?

ВЕРТЕПОВ   Кто заслужил – о том думает…Вот возьми меня. Я сиротой остался. В интернат определили на полное государственное обеспечение. Я хорошо учился, был комсоргом, институт с отличием окончил. От рядового инженера  до директора крупного завода дошел

КОЗЫРЬКОВ   Да, такое возможно только в нашей стране.

БЕССОНОВ   Валентин Степанович, ваши родители в войну погибли?

ВЕРТЕПОВ (гордо) Мой отец в Венгрии – выполнял свой интернациональный долг.

КОЗЫРЬКОВ А мой старший брат погиб в Чехии: выполнял интернациональный  долг…Мама не выдержала…с  ума  сошла…

ГЕНА   Валентин Степанович, а ваша мама  где?

ВЕРТЕПОВ  (после  молчания?)  Вскоре  замуж вышла.

КОЗЫРЬКОВ  А мой  отец так и не женился…потом инфаркт…

ГЕНА   Так какой же вы сирота при живой  матери.

ВЕРТЕПОВ  Она меня в интернат спихнула. Новый муж такое условие поставил.

КОЗЫРЬКОВ   Вон оно как…

ГЕНА  Да как она  могла!

ВЕРТЕПОВ   Каждый  свою жизнь устраивает…

КОЗЫРЬКОВ   Тогда вы  действительно сирота.

ГЕНА   А моя  мама  второй раз  замуж не вышла…

ВЕРТЕПОВ   Ее муж бросил?

ГЕНА   Мой  отец на шабашку в Сибирь уехал…там его бичи убили…

ВЕРТЕПОВ   На левые заработки позарился.

КОЗЫРЬКОВ   У нас  многие за длинным рублем гоняются.

ГЕНА  Мы  в однокомнатной квартире живем. Он хотел на двухкомнатный кооператив заработать. Ветеринарный  врач он был…Много работал, а вот…и кому это у нас на жизнь одной зарплаты хватает? Одни подрабатывают, другие – подворовывают…

ВЕРТЕПОВ   Все это у нас временные трудности. Понимать надо.

КОЗЫРЬКОВ   Конечно, это надо понимать…да вот терпеть трудно…

БЕССОНОВ   Я уже жизнь прожил и все одно слышу: временные трудности. А ведь  нет ничего постоянней  временного.

ВЕРТЕПОВ   Ради нашей великой  цели надо учиться  терпеть.

КОЗЫРЬКОВ   Да, этому  всю жизнь надо учиться, учиться, учиться…

ВЕРТЕПОВ   Вот построим…(настойчивый  стук в дверь)  Всё спрятали!  По местам!   (Спрятали стаканы, бутылку)

КОЗЫРЬКОВ  (открывает дверь) Наташенька! Голубушка, вы наша! Пожалуйста, проходите, будьте как дома (улыбается и кланяется ей).

НАТАША (застывает на пороге, разглядывает всех) Чего это закрываетесь?

ВЕРТЕПОВ   Переодеваемся…к  процедурам готовимся.

НАТАША   Побыстрее…опаздываете   (выходит).

ВСЕ  ХОРОМ   Идем! Идем!

 

Весело строятся, дружно шагают через пост.  Слышится голос                    Бессонова: «Вот в войну, помню, случай был…» Наташа смотрит на них, качает головой. На пути  Призрак, растерянно пятится.

 

П о с т

 

СЕЧЕНЙ  (на ходу)  Здравствуйте, Наташенька…Виктория Алексеевна еще на обходе?

НАТША   Да…ой, здравствуйте Петр Сергеевич!

СЕЧЕНЫЙ   Освободится, пусть ко мне зайдет.

НАТАША   Я  скажу.

СЕЧЕНЫЙ  (заходит в  кабинет, садится за стол, пишет)

ДОСТАНКО  (входит)  Они у себя?

НАТАША  Он сейчас очень занят.

ДОСТАНКО   Меня он примет.

 

К а б и н е т

 

ДОСТАНКО   (стучит и открывает дверь)  Можно, доктор?

СЕЧЕНЫЙ  (рассеянно поднимает голову) Что стряслось?

ДОСТАНКО (неспеша дает себя рассмотреть) Не узнаете разве? Здравствуйте.

СЕЧЕНЫЙ  Пожалуйста,  побыстрее.

ДОСТАНКО   Вы с женой разговаривали?

СЕЧЕНЫЙ  (недоуменно) А вам–то что?

ДОСТАНКО   Помните наш уговор? Я вам предложила, а вы  сказали, что с женой посоветуетесь…

СЕЧЕНЫЙ    Вы опять за свое.

ДОСТАНКО  Не стесняйтесь, доктор…я  уже кое-что из самого-самого заказала…

СЕЧЕНЫЙ  (раздраженно) Я вас прошу: оставьте меня  в покое.

ДОСТАНКО (улыбаясь) Не знаете – давайте я с вашей женой встречусь…Не беспокойтесь, об этом никто не узнает.

СЕЧЕНЫЙ  (резко)  Я сегодня же выпишу вас из больницы!

ДОСТАНКО  А вот этого – не надо. Я же больная (повышая голос) Я не прошла курса лечения…вы не имеете права…здесь пока еще не частная клиника…и я как равноправный гражданин государства имею право по конституции…

СЕЧЕНЫЙ   (взрывается) Немедленно падите прочь!

ДОСТАНКО   Вы еще пожалеете, гражданин доктор! (уходит)

СЕЧЕНЫЙ  От этих мнимых  больных и сам свихнешься…(Берет таблетку, выпивает, садится за стол, обхватив голову  руками).

 

П о с т

 

ДОСТАНКО  (вбегает, размахивая  руками, что-то бормочет)

НАТАША       Валентина Николаевна, что с вами?

ДОСТАНКО   Неполноценный  какой-то! А еще доктор называется.

НАТАША       Что вы? Он у нас хороший, добрый, лучший специалист.

ДОСТАНКО  Ну, а я чего? Вижу человек хороший – хочу  помочь. Он же  интеллигент – значит несчастный…Они ж все перед жизнью, как  дети малые. Как у них получается? Родился он этот самый  интеллигент и сразу же заперли его в детский  комбинат, как в инкубатор…потом его в школу спихнули…  в институт он уже сам лезет. Отмучался он там, а его бац – и на работу  сослали! Откуда же ему жизнь знать. А жизнь: товар – деньги — товар…Это их  главный  учитель  доказал (смеется). А они его книжки читают, каждую страницу могут напамять  пересказать. А как до дела коснется – кишка  тонка. И зачем им вся эта  грамота, если  она для жизни непригодна…Вот я и жалею их. Так они разве это понимают. Он без портков  ходить будет, а гонору  выше головы.  А чем гордиться-то? Задница  сквозь портки светится, а на столе кроме хлеба да молочка забеленного нет ничего. Ну чем, скажи?  А я им культурный  вид помогаю иметь. (Наташа молчит, засыпает. Смотрит на нее)  Да ты нездорова, что ли? Так мне скажи – я тебя  быстрее, чем эти доктора, вылечу.  У меня везде  клиенты есть.

НАТАША   Устала я…ночь  тяжелая  была…Этот старик опять кричал…

ДОСТАНКО  Покричит да перестанет. Тебе-то что?

НАТАША   Жалко его. Такой  добрый, обходительный…

ДОСТАНКО  Может, что ему достать надо – спроси. Для хорошего человека я все сделаю…

НАТША  Что спросить?

ДОСТАНКО Может лекарств  каких…может шиферу…путевку на курорт…У меня в туберкулезном  курорте  свои клиенты  есть.

НАТАША   У него сердце. Зачем ему туда?

ДОСТАНКО  Я там в прошлом сезоне отдыхала. Там одни  здоровые.

НАТАША  А что там здоровые делают?

ДОСТАНКО  Здоровье свое укрепляют по льготной путевочке. Его же лучше укрепить, чем потом лечить. Это я тебе верно говорю. Любой тебе скажет…Разузнай – я хорошему клиенту  всегда рада помочь

НАТША   Добрая  вы…

ДОСТАНКО   Ты мне не говори. От добра своего и страдаю.

 

Появляется  Призрак, согласно  качает головой.

 

ДОСТАНКО А тебе чего? (Призрак  идиотски улыбается. Она испуганно) Наташа, кто это?

НАТАША   Где?

ДОСТАНКО   Да вот же!  Ты что, слепая?

НАТАША  (устало машет рукой) Да это уж тут давно…

ДОСТАНКО  (Призраку) Что тебе надо? (Тот молча улыбается) Может она глухая?

НАТАША  (обыденно)  В лоротделении таких вроде не значится…

ДОСТАНКО  А ну – иди отсюда! (грозит кулаком. Призрак нехотя пятится) Иди, иди…и я пойду…тут еще одному  клиенту помочь надо (Уходит).

ВИКТОРИЯ   (входит)   Пришел?

НАТАША    У себя. Просил  вас  зайти.

 

К а б и н е т

 

ВИКТОРИЯ   (входит) Здравствуйте, Петр Сергеевич!

СЕЧЕНЫЙ     (настороженно поднимает голову) Ах, это вы…Здравствуйте, Виктория Алексеевна. Садитесь…кофе желаете?

ВИКТОРИЯ  (садится) Спасибо…вы хорошо знаете мою слабость. (наливает кофе, пьет)  А у вас, вижу, перестановочка.

СЕЧЕНЫЙ   Что вы сказали?

ВИКТОРИЯ   Вот, стол переставили.

СЕЧЕНЫЙ   (смущенно) Ах, это…да, поближе к окну. Столько лет на одном месте…Надо двигаться. Самому некогда, хоть вещички вокруг подвигаю – вроде и сам переместился.

ВИКТОРИЯ    И люстру  сняли.

СЕМЕНЫЙ   Время заменить…Как у вас обход прошел?

ВИКТОРИЯ   С шестой  палатой надо разобраться.

СЕЧЕНЫЙ    Рассказывайте.

ВИКТОРИЯ  Вертепов  вполне здоровый  мужик. Делать ему у нас нечего…

СЕЧЕНЫЙ    У него произошел срыв. Мне кажется это связано с карьерой.

ВИКТОРИЯ  У нас больница, а не отдел кадров. Только время отнимает, а сколько претензий!

СЕЧЕНЫЙ    Звонили насчет него, просили.

ВИКТОРИЯ  А…звонили…

СЕЧЕНЫЙ   За него можете не беспокоиться – он надолго не задержится.

ВИКТОРИЯ  Козырьков –типичный  неврастеник…невроз. Жалуется на перебои в сердце…отдает в руку.

СЕЧЕНЫЙ   Слабый  тип…Мнительность. Заметьте – это типичный случай болезни нашей  жизни.

ВИКТОРИЯ   В чем типичность?

СЕЧЕНЫЙ   Родился, учился, влюбился и, сломя голову, женился, думая, что с милой  рай в шалаше.

ВИКТОРИЯ    Отстаете  от жизни. Теперь иначе: если милый аташе!

СЕЧЕНЫЙ  Вся типичность в квартирном вопросе. И эта болезнь начинается еще в  медовом месяце. Живут где? У родителей, в общежитии, на квартире – а все это коммуналки. Свободно  любовью заняться негде: вокруг  глаза и уши. Дождутся ночи – и втихаря,  как  преступники. Кое-как, на сплошных нервах, зачали ребенка. И, наконец,  им дают однокомнатную квартиру. А ребенок уже подрос, соображает. И опять томительное ожидание ночи, пока он заснет. В такой момент к собственному ребенку в них борются два чувства: от любви до ненависти. А страсть – перегорела. Ее постоянное неудовлетворение приводит к импотенции.  При этом учтите: они не сексуальные маньяки!  Нормальные люди, честные супруги. Моногамия: он не позволит себе найти женщину на стороне, она  – мужчину…

ВИКТОРИЯ  И это неизлечимо?

СЕЧЕНЫЙ   Пока получат двухкомнатную квартиру – это если они второго ребенка родили! — болезнь становится  хронической. И они уже тихо ненавидят друг друга.

ВИКТОРИЯ  Почему бы им не разойтись ради собственного здоровья?

СЕЧЕНЫЙ   Разбежались бы…да  куда? При его зарплате учителя да еще с вычетом алиментов – и на еду не хватит.

ВИКТОРИЯ   И где же выход?

СЕЧЕЫЙ  (язвительно)  В нашей  системе  выход один – все дороги ведут к коммунизму. Но пока  его построим – весь народ станет нашими  пациентами.

ВИКТОРИЯ   Больниц  не хватит.

СЕЧЕНЫЙ    Мы – как пропускник для  скота…Перебесятся, привыкнут – и в старости милейшая  парочка будет. Два божьих одуванчика.

ВИКТОРИЯ   Так что будем делать с Козырьковым?

СЕЧЕНЫЙ Пусть отдыхает, раз выдалась ему такая благодатная возможность к нам попасть. Там, за пределами больницы, ему  страшнее, чем здесь…

ВИКТОРИЯ   Этот парень из военкомата – явно   симулирует.

СЕЧЕНЫЙ   Да – вполне здоровый. И не глупый.  Если и симулирует, то вполне правдоподобно.

ВИКТОРИЯ   Неужели он так армии боится?

СЕЧЕНЫЙ  Не думаю (начинает говорить, словно в бреду) Здесь что-то другое…эти  слова…вещи вокруг…столпотворение…все давит…жмет…все упасть готово. Это какие-то специфические симптомы именно нашей жизни…

ВИКТОРИЯ   Не понимаю вас

СЕЧЕНЫЙ  (с болью в голосе)  Понимаете, не так мы живем. Не теми волнениями мучаемся…Парадокс вот какой. Самый  здоровый в шестой палате – Бессонов. И он же самый  больной. Его можно вылечить, хотя не даю гарантии, что с ним через час случится. А остальные – неизлечимо больны. У него болезнь страшная – в самом  сердце. А у  остальных на поверхности – как сыпь: это болезнь измельчавших от нашей жизни людей. Не живут – приживаются…Вы  заметили, как они охотно от жизни в больницу рвутся. Как на праздник.

ВИКТОРИЯ   Вы что-то усложняете.

СЕЧЕНЫЙ    А разве жизнь так  проста.

ВИКТОРИЯ  Организм человека не проще. Не мне вас учить.

СЕЧЕНЫЙ  (взволнованно  ходит по кабинету) Но мы с вами его изучаем, пытаемся понять главное, а оно – естественный  путь развития в согласии с природой. А как наша жизнь устроена? Сломали ей хребет в 17 году. Выдумали какую-то абстрактную сказку про строительство всеобщего рая на земле. Сам Бог не зря изгнал человека из рая – разлагаться он начинал…А нам каждому с рождения этой сказкой про всеобщий рай на земле мозги компостируют…Зомби.  А ведь сколько лет не получается! И дурню понятно – отступись! Так нет же: мы наш, мы новый мир построим – кто был никем, тот станет всем. Да еще в начале прошлого века Хайек, лауреат Нобелевской премии, проанализировав 70 стран, которые собирались строить это светлое будущее, доказал – не выйдет! У всех хватило ума это осознать и вернуться на естественный путь развития, где единственная задача государства, и главная, — создать для людей мир свободной конкуренции. И только две страны – фашистская Германия и коммунистическая  Россия – решили доказать, что правда за ними. Доказали! Развязали вторую мировую войну, угробили десятки миллионов людей…казалось, идея окончательно рухнула. Немцы это осознали, покаялись и излечились.. А мы – все равно на своем  стоим. Слышите, что с правительственных трибун орут: рыночный социализм переходящий в  социализм с человеческим лицом. Вы оглянитесь вокруг: разве это лица? Рожи! Уставшие, издерганные, злые, с одной мучительной мыслишкой в обезумевших глазах: как выжить?! Вокруг нищета, голод, развал, убийства, коррупция на государственном уровне. А лозунг все тот же: наше дело правое!  Это полный тупик! Смерть не просто государства – н а р о д а !

ВИКТОРИЯ   Вы это серьезно?

СЕЧЕНЫЙ  В таких случаях я всегда хочу ошибиться. Но та реакция, которую я вижу у нашего подрастающего поколения, которой стала наконец-то доступна всемирная информация, убеждают меня – им не по душе наш идеологический  маразм!  Они не хотят и не будут жить, как мы прожили свои жизни.

ВИКТОРИЯ   Вы об этом симулянте из шестой  палаты?

СЕЧЕНЫЙ   И о нем тоже…Он раньше это понял, потому что умнее многих своих сверстников…Все сложнее…И мы, врачи, бессильны перед этой болезнью. Последствия  ее ужасны для всех нас…всего народа!

ВИКТОРИЯ   Зачем вы меня пугаете?

СЕЧЕНЫЙ   Я не пугаю, а даю вам  совет: лучше, чтобы этот парень не попал в армию…

ВИКТОРИЯ  Что, я должна  потворствовать его симуляции? Вы толкаете меня на преступление…

СЕЧЕНЫЙ   Я спасаю вас…всех нас…Если  он завтра возьмет в руки ружье – он направит его против  нас  с  вами.

ВИКТОРИЯ  Что? Да что вы такое говорите?

СЕЧЕНЫЙ    И, к сожалению, он будет прав.

ВИКТОРИЯ   Прав ?!

СЕЧЕНЫЙ   Всему  в жизни наступает предел. Есть логическое завершение. И  если вовремя не найти причину этой болезни – наступает бунт: бессмысленный и беспощадный…(затянувшееся молчание)  Займитесь Бессоновым – это нам еще под силу.

ВИКТОРИЯ    Я подозреваю у него язву.

СЕЧЕНЫЙ     Консультировались  с терапевтом?

ВИКТОРИЯ   Завтра  сделаю… А что будем делать по нашей части?

СЕЧЕНЫЙ    Стресс — есть стресс. Столько людей прошло уже за 30 лет моей работы…вот, докторская уже готова. А открывается  все больше причин его возникновения – и они усугубляются…Сейчас модно говорить, что стресс стал проблемой  нашего века. А он был всегда. Как вы знаете: полная свобода от стресса обозначает смерть…Значит, дело не в нем, а в причинах его возникновения и как каждый из нас реагирует на эту причину.

 

На последнем монологе Сеченого по коридору дружно идут                       больные шестой палаты. Вертепов весело говорит: «Мужики, я сейчас вернусь к вам!» Идет в кабинет Сеченого. Все — в палату.

 

СЕЧЕНЫЙ   Войдите!

ВЕРТЕПОВ  (входит) Здравствуйте, доктор…кажется я не вовремя…

КОЗЫРЬКОВА  Наверное, я  вам мешаю?

ВЕРТЕПОВ    Да что вы, доктор!

ВИКТОРИЯ   Ладно, я  пошла…(выходит)

ВЕРТЕПОВ   Петр Сергеевич, освободилась палата?

СЕЧЕНЫЙ   (вспоминает)  Какая  палата?

ВЕРТЕПОВ   Та, что вы мне обещали.

СЕЧЕНЫЙ   А…сейчас посмотрю…(в тетрадь)  Да, можете занимать. 2273…Скажите, сколько вы  у нас  пробудете?

ВЕРТЕПОВ  (улыбаясь) Вы доктор – вам виднее.

СЕЧЕНЫЙ    Понимаете…

ВЕРТЕПОВ  (решительно) Все понимаю…Не беспокойтесь, думаю, через пару деньков у меня все решится.

 

Сеченый   и Вертепов   выходят  из кабинета.

 

П а л а т а

 

КОЗЫРЬКОВ  Вот видите, Гена, вам надо не ссориться, а учиться у него жить.

ГЕНА  (виновато) Да уж как-то так вышло…а потом поехало.

БЕССОНОВ   Не спеши осуждать. Глупый судит, а умный рассудит

КОЗЫРЬКОВ  Вот-вот, подумайте, что старшие товарищи  советуют. Вертепов — человек дела. Посмотрите, какая у него биография: сирота – стал директором крупного завода. И все сам, своим умом. Правительственные награды имеет.

ГЕНА  Да не агитируйте меня.

КОЗЫРЬКОВ  Я объясняю ради вашего же блага. Моя профессия такая: сеять разумное, доброе, вечное.

ГЕНА    (вдруг резко) А ведь он сам мог не лезть в бутылку, раз умный!

КОЗЫРЬКОВ   Конечно, и нам надо терпеливей относится к молодежи. Но в жизни все не так просто. Поэтому надо учиться, тянуться к знаниям. Знания – сила…

БЕССОНОВ  Извините, тут разрешите с вами не согласиться. Сила – в правде. Кто правды желает – тому Бог помогает, а в ком правды нет — и добра мало.

КОЗЫРЬКОВ  Могу  согласиться с вами. Но вот как получается:  вроде все к правде тянутся, а у каждого она своя.

БЕССОНОВ   Потому что большинство  тянутся не к правде, а к выгоде.

ГЕНА  Отчего же так?

БЕССОНОВ  К правде путь – долгий и трудный. А выгода — всегда рядом.

Вот скажи, зачем ты куришь?

ГЕНА   Все мои друзья  курят.

БЕССОНОВ   Хотите побыстрее  мужчинами казаться, да? А мужчина — это в первую очередь ум, сила и доброта…Этому долго надо учиться. А тут все рядом: сигарету в зубы, воротник поднял, чтобы плечи шире казались, да усы не сбрил…и кажется, что уже мужик, так?

ГЕНА     (доверчиво смеется)  Похоже…

БЕССОНОВ  Вот так и выгода. Она всегда  рядом. Раз-другой схитрил – вроде и пошло. И начинает человек изворачиваться  всю жизнь. А как сил не станет – поймет: жизнь только на куцый  взгляд короткой  кажется. И сила ее в правде и добре.

КОЗЫРЬКОВ  Я с вами согласен, Михаил Семенович. Но вот что обидно: сколько людей всю жизнь изворачиваются, поднимаются на вершину власти – и потом их в почете хоронят.

БЕССОНОВ   Важно не как тебя похоронят, а каким ты в памяти людей остался…Вон фараонов, говорят, в пирамидах хоронили. А люди имена их не помнят, ходят глазеть на пирамиды. А у нас в деревне на могиле неизвестного солдата всегда  цветы.

ГЕНА   Михаил Семенович, а вам приходилось убивать?

БЕССОНОВ   Я же четыре года отвоевал.

ГЕНА  Страшно было?

БЕССОНОВ   Убивать всегда страшно. И чем дальше – тем страшнее.

ГЕНА   Почему?

БЕССОНОВ   Боялся, что привыкну.

ГЕНА   (горячо)  Так это же фашисты!

БЕССОНОВ   Они когда-то тоже детьми были.

ГЕНА    Они же первыми нас начали убивать.

БЕССОНОВ  На войне другой работы нет (Молчание)  Войну хорошо слышать, да тяжело видеть…Оглядываюсь на свою жизнь, на жизнь своей семьи – не жили, а воевали. Верно  все, как  ты мне сказал.

ГЕНА   И когда же это все кончится?

БЕССОНОВ  Вот возьмут власть на земле все трудовые люди – может, тогда…

ГЕНА  Да уж было такое – взяли…

БЕССОНОВ   Взяли – да прохлопали.

ГЕНА   Почему?

БЕССОНОВ   Власть – портит человека.

ГЕНА  Так зачем же тогда ее брать?

БЕССОНОВ  Так без нее ж никак жизнь не наладить: тот прав — у кого больше прав.  А за просто так ее никто не отдаст…И вот как чудно получается: как рвутся к  власти, всех благ народу обещают, дорвутся – грызутся меж собой, а народ, который  им власть дал – для них пушечное мясо.

ГЕНА Вот у нас теперь власть избрана всеобщим демократическим голосованием.  А что изменилось?

БЕССОНОВ   Видно все власти одним миром мазаны: всегда от нее народ страдает.

ГЕНА  Еще в 18  веке немецкий философ Зюйме сказал: «Каждый  народ достоин своего правительства».

БЕССОНОВ  Не знаю, не слыхал я твоего немца. А у нас в народа так говорят: «Каков век — таков и человек…Мы  крепки на трех сваях: авось, небось и как-нибудь…» Вот в войну, помню, случай у меня был..

 

Быстро входит Вертепов. Вместе с ним Призрак — садится в углу,                          подперев голову  руками, внимательно следит за происходящим.

 

КОЗЫРЬКОВ   (радостно)  Валентин Степанович, где это вы пропадала?

ВЕРТЕПОВ   Так…прогуливался…

КОЗЫРЬКОВ  (понимающе улыбается) Денек-то сегодня какой, а!

ВЕРТЕПОВ   Земля еще холодная.

БЕССОНОВ   Пока гром не грянет – земля не оттает.

ГЕНА   (восторженно) А я сегодня на березе сережки видел!

 

Вертепов молча  подходит к  своей тумбочке, топчется, начинает

вытаскивать свои вещи.

 

ГЕНА   Валентин Степанович, хотите, кроватями поменяемся?

ВЕРТЕПОВ  (усмехаясь) Чего это вдруг – хочешь, чтоб на меня окно упало?

ГЕНА     Я серьезно…вы же хотели…пожалуйста.

 

Гена начинает собирать свои вещи. Оба, улыбаясь друг другу,

складывают свои вещи на кроватях.

 

КОЗЫРЬКОВ   Молодец, Гена!  Это мужской  поступок!

ВЕРТЕПОВ   (Гене) Можешь занимать мою. Уступаю с удовольствием.

КОЗЫРЬКОВ   А вы  куда же?

ВЕРТЕПОВ  (небрежно)  Вот, в другую палату  переводят.

КОЗЫРЬКОВ  И чего это вдруг? Только коллектив сложился (растерян)

ВЕРТЕПОВ   Им виднее…

КОЗЫРЬКОВ   И в какую  вас?

ВЕРТЕПОВ   На третий  этаж.

КОЗЫРЬКОВ   На третий…это где на одного человека…

ВЕРТЕПОВ  (уклончиво)  Вроде, да…

КОЗЫРЬКОВ   Ах, вот оно что!  (Вертепов молчит. Он подступает к нему) А почему именно вам?…А не Михаилу  Семеновичу, ветерану  войны, герою…

ВЕРТЕПОВ   Значит, так надо им, врачам…

ГЕНА  (взрывается) Это вам надо!

ВЕРТЕПОВ   Перед тобой я отчитываться не собираюсь.

ГЕНА  А надо бы!

ВЕРТЕПОВ   (перестает укладывать вещи. Грозно) Ты что сказал?

ГЕНА   Что слышал!

ВЕРТЕПОВ   Ты  у меня договоришься!

КОЗЫРЬКОВ    И поговорит!

ВЕРТЕПОВ  И ты  туда же?!

КОЗЫРЬКОВ   Я за правду!

ВЕРТЕПОВ   (хохочет)  Не тебе, а мне – вот и вся  твоя   правда.

ГЕНА   (Козырькову) Вот, а вы его защищали. Весь он тут – я сразу понял. Это вы, слепые, перед каждой  шишкой голову  теряете.

ВЕРТЕПОВ  Ты, псих, успокойся! А то я выполню свое обещание!

ГЕНА  Оставь его при себе!

ВЕРТЕПОВ   Ты  у меня допрыгаешься!

ГЕНА  Не у тебя, а у мамы.

ВЕРТЕПОВ  Оно и видно: усы отрастил, а все за мамкину юбку держишься!

Да я в твоем возрасте…

ГЕНА  (ехидно)  За бабью  держался!

ВЕРТЕПОВ    Что? (подскакивает к нему, замахивается) Да я тебя!

БЕССОНОВ   Валентин Степанович, опомнитесь…как не стыдно на ребенка руку поднимать.

ГЕНА  Пусть только попробует!

ВЕРТЕПОВ   На, щенок! (бьет его по лицу)

БЕССОНОВ (вскакивает с кровати, хватает его за руку) Остановитесь! Что вы делаете?!  Вы же л ю д и !

ГЕНА    (пытается ударить Верстова)   Выгодщик!

 

Бессонов  втискивается между ними, пытается разнять.

Козырьков прыгает вокруг с криком: «Так его! Так!»

 

БЕССОНОВ  Одумайтесь! Да разве вы люди?  Да во время войны за такое…

ВЕРТЕПОВ  (отталкивает Бессонова. Тот  падает) Уйди, старик, надоел!

ГЕНА     (хватает стул) Тронь только!

ВЕРТЕПОВ (медлит) Симулянт! Думаешь, не зная, что ты притворяешься…

ГЕНА  Ты  сам.

ВЕРТЕПОВ   Я настоящий больной.

ГЕНА   Теперь, таких как ты, слишком много развелось.

ВЕРТЕПОВ  Ты–то что  понимаешь?!

КОЗЫРЬКОВ  Понимает!  Больше твоего понимает!

БЕССОНОВ (приподнимается) Так кто же вы?! (Хватается руками за сердце, падает на кровать. Руки его сбивают продукты с тумбочки. Стонет, бормочет: «Леночка…Доченька…И вот ради таких я тебя не уберег…Не уходи…Прости..!  (Затихает)

КОЗЫРЬКОВ   Ай-яй-яй!  (Бежит к двери) Сестра! Сестра!

НАТАША  (вбегает) Что вы опять не поделили?

ВЕРТЕПОВ   Вон, со стариком что-то …

НАТАША  (щупает пульс Бессонова) Нету…где же он! (Выбегает на пост, кричит)  Виктория Алексеевна!  Да где же вы?!

СЕЧЕНЫЙ   (прибегает)  Что случилось?

НАТАША     (в слезах)  Там…там …

СЕЧЕНЫЙ   (вбегает в палату, щупает пульс  Бессонова.  Тишина).

 

П о с т

 

Входят  Достанко   и Виктория   Алексеевна.

 

ДОСТАНКО    Доктор, не беспокойтесь, завтра все будет здесь.

ВИКТОРИЯ    Только  прошу  вас – не при людях.

ДОСТАНКО  Я вас понимаю, доктор. Приятно, что мы  с вами понимаем другу друга  (уходит).

ВИКТОРИЯ    Наташа!

НАТАША     (выглядывает из палаты)  Сюда! Ой-ой, сюда скорее! (плачет).

 

Виктория Алексеевна  спешит в палату. По коридору  проходит

Лукерья Никитична, останавливается у палаты, прислушивается.

 

П а л а т а

 

СЕЧЕНЫЙ     В реанимацию! Срочно!  (Наташа  выбегает)

ВИКТОРИЯ   Что  с ним?

СЕЧЕНЫЙ     Боюсь, инфаркт.

ВИКТОРИЯ   Я же только два часа назад его слушала.

БЕССОНОВ   За час города  рушатся.

 

Наташа    привозит   тележку.

 

СЕЧЕНЫЙ   Помогите, товарищи.

 

Бессонова  укладывают на тележку, Наташа, Сеченый, Виктория

вывозят его.   Призрак  помогает везти тележку.

 

П о с т

 

ДОСТАНКО  (вбегает)  Не видели сестру?

НИКИТИЧНА  (не слышит ее)  Господи, да как же так!  Такой человек хороший… уважительный. Он же лечится  сюда приехал. Кто ж его так? За что?  Помоги ему, Господи!

ДОСТАНКО  (зло)  А что им хороший! У меня еще и про все мои болезни не узнали, а лекарства приписывают такие дорогие.  И пишут по-иностранному – это чтобы их  не поняли. Выписать меня  вздумал, а я так для них стараюсь…

НИКИТИЧНА   Там человека убили.  (Показывает  на палату 6. В это время из  нее выходит Вертепов с вещами. Увидев Достанко, хочет быстро уйти)

ДОСТАНКО   Это он его убил! Он!

ВЕРТЕПОВ  (шарахается от нее) Дура! Замолчи! Совсем свихнулась! Я подам на тебя в суд за  оскорбление личности!

ДОСТАНКО  Вместе сидеть будем (нервно истерически хохочет)  Помнишь, как нам с тобой  вместе  хорошо было?   Сам мне говорил!

ВЕРТЕПОВ    Заткнись!  (убегает)

ДОСТАНКО   (бежит за ним) Держите  убийцу!  Держите!..

 

П а л а т а

 

Молча сидят Гена  и Козырьков. Вдруг Гена срывается, запихивает

свои вещи в  сумку, складывает продукты на тумбочке Бессонова.

Забрасывает сумку на плечо и направляется к  двери.

 

КОЗЫРЬКОВ  (смотрит на него недоуменно и преграждает дорогу)  Гена, куда вы?

ГЕНА   (брезгливо отходит от него, говорит с надрывом)  Не дай  мне Бог сойти с  ума…нет, лучше посох и сума…уж лучше в руки бомбу взять и мир ваш дьявольский  взорвать (выбегает)

КОЗЫРЬКОВ  (Загнанно мечется по палате. Медленно опускается на полу, руками обхватив голову) Не дай мне Бог сойти с ума…не дай мне Бог…

ГОЛОС  МАЛЬЧИКА  (за окном) Папа!  Папочка!

КОЗЫРЬКОВ  (вздрагивает, бросается к окну) Коленька! Сыночек. Как я рад, что ты пришел…подожди!  Я сейчас! Мы  всегда будем вместе (Бросается складывать вещи. Подбегает все время к окну и кричит: «Жди! Жди меня!)

ГОЛОС   Папа! Папочка!  Мама!  Мамочка!

КОЗЫРЬКОВ   (кричит в окно)  Где же наша мамочка?

ГОЛОС   Она  под поезд  попала!

КОЗЫРЬКОВ Что?! Я не хотел этого! Да как она могла! Аннушка…Зоинька!  (Наклоняется  и вываливается  из окна)

 

П о с т

 

Меланхолично  входит призрак, включает  радио, слушает.

 

«…тоталитаризм чреват не только моральной деградацией общества, но и неминуемым провалом в сфере экономики, означающим катастрофическим падением уровня жизни людей.  В споре между социализмом и рыночным порядком речь идет не больше не меньше как о выживании. Следование социалистической  морали привело к  уничтожению большей  части современного человечества и обнищанию основной части оставшихся. Уже боле 70 стран опробовали это на себе.  И не добились успеха. Демократия и социализм не имеют между собой ничего общего, кроме одного слова: равенство. Но посмотрите, какая разницы: если демократия стремится к равенству в свободе, то социализм – к равенству в рабстве и принуждению. Полный  крах веры в достижимость свободы и равенства по Марксу вынудил Россию избрать путь построения тоталитарного, запретительного, неэкономического общества. Общества несвободы и неравенства, по которому шла Германия. Нет, коммунизм и фашизм не одно и тоже. Фашизм- это стадия, которая наступает, когда коммунизм доказал свою иллюзорность…Следствием является неуверенность людей в завтрашнем дне, страх перед будущим. В результате увеличивается заболеваемость населения сердечно-сосудистыми, онкологическими, психическими и другими болезнями, растет число психически больных в стационарах, число родившихся  недоразвитых и умственно отсталых детей. В  преамбуле Устава ЮНЕСК сказано: «Война  начинается в человеческих умах» Если это так…»

 

Входит Наташа, выключает  радио, несет истории  болезней Сеченому.

 

К а б и н е т

 

НАТАША (входит)  Петр  Сергеевич, новая  партия  прибыла…

СЕЧЕНЫЙ  (устало)  Давай…

 

А в а н с ц е н а

 

Бредет Наташа, говорит в зал  тягуче. За ней призрак, повторяет

и  искажает   каждое  ее  слово.

 

НАТАША   Заходите по очереди…сами…пожалуйста…  по очереди

ПРИЗРАВ   Очереди….очереди….сами очереди…

НАТАША   Не  толкайтесь…все успеете…уступайте друг другу…

ПРИЗРАК   Толкайтесь….вы  смеете…наступайте друг  другу…

НАТАША    Берегите  нервы…свои и наши…доктор  один…

ПРИЗРАК    На нервы…на нервы…это же не наши…

НАТАША  А вас вон сколько…в  геометрической  прогрессии…надо понять.

ПРИЗРАК   Это вон сколько…2х2 = 4 , 4х4=16, 16х16 = 126…Не понятно?…

 

Наташа   медленно  уходит.

 

ПРИЗРАК Всем понятно? Не слышу…Начнем сначала (смотрит  исступленно в зал и считает)  2х2=4, 4х4=16, 16х16 =256, 256х256=65536, 65536х65536 = 429509 . 429509 х…..

 

Под этот счет медленно закрывается занавес и угасает свет на

сцене. Во всю мощь вспыхивает свет в зале.